«Идите уже обратно к этим страшным русским, пусть они научат вас быть людьми»

У постсоветской русофобии есть одно, крайне простое объяснение. Казалось бы, все обретшие самостоятельность народы должны были, наконец, выдохнуть: «Ну слава Тебе, Господи!» — и начать заниматься тем, о чем они вроде мечтали столетиями. Уйти в свой богатый традициями национальный культурный контекст восстанавливать утраченное во времена имперского ига, пестовать свою одинокую и самодостаточную гордость. Нет, уже в течение четверти века они водят хороводы вокруг далекого, не своего государства, осыпают его проклятиями, изощряются в размножении страхов, извлекаемых из самого факта его существования.

Я бы назвал это синдромом утраты. Несамостоятельные культуры остались голыми сиротами, выпилив из себя силой детского бунта организующее, структурное и осмысленное «быть» чужой государственности, присоединившей себя к их только начинавшему разворачиваться сущему, невзначай подарившей им такие захватывающие дух горизонты, без которых жизнь в новой уже реальности оказалась не мила, лишена вкуса и красок.

Ненависть к России — это всего лишь способ оставаться связанным с нею, хотя бы силой отрицания, памятью о тех просторах смысла, ослепительного счастья географии, истории, музыки, литературы, безбрежного таланта человеческого «здравствуй», которые были подарены безвозмездно и, для (продолжая) буксующее «жить», без которого с вычетом русского, каждый отложившийся народ теряет себя, всю глубину, образовавшуюся именно в мезальянсе с великим достоянием простодушного и щедрого соседа.

Логика их гонит прочь — дескать, занимайтесь своими делами, — а чувство невыносимой утраты вынуждает раз за разом вновь стучаться в уже совсем остывшие двери и окна потерянного рая. Поэтому и видим мы постоянно в драном треухе и с безумной кривой улыбкой на полуотверзстых устах то грузина, то украинца — в дверном или оконном проеме, который тянет руки в безмолвном отчаянии и плачет зло и беспомощно: «Как я тебя ненавижу, жить без тебя не могу!»

Даже кошмар советской власти, растоптавшей русскую культуру, для многих из подобранных был гигантским, невероятным рывком в будущее чужой и дружелюбной силой.

Они, конечно, этого понять не в состоянии.

И, кстати, им начнут указывать на то, что вести себя следует приличнее именно те, кого они сегодня рассчитывают подкупить своей ненавистью к русским. Европейцы им скажут: «Сельхоз! Идите уже обратно к этим страшным русским, пусть они научат вас быть людьми». А идти некуда. Расстреляли дети родителей. Правда родители этого не заметили.