Дуда и Порошенко «хотят уравнять жертв и палачей»?

Помощник президента Польши по внешней политике Кшиштоф Щерский рассказал о новой технологии «польско-украинского примирения» по сложным вопросам совместной истории. По его словам, два президента — Анджей Дуда и Петр Порошенко — хотят почтить память тех украинцев, которые в «трагические времена» спасали поляков, и поляков, которые аналогично спасали украинцев.

«В настоящее время мы работаем над моделью, институциональной формой этого примирения, — заявил Щерский. — Если переговоры будут идти в правильном направлении, то в декабре, во время визита президента Украины в Варшаву, будут представлены конкретные предложения и сказано об их реализации». Эта договоренность, отметил помощник польского лидера, была достигнута в конце августа во время визита Дуды в Киев, где он разговаривал с Порошенко о «необходимости продолжения исторического диалога».

Речь идет все о том же постановлении Сейма Польши, который в июле этого года утвердил резолюцию о признании 11 июля днем памяти жертв Волынской резни — геноцида, совершенного украинскими коллаборантами националистами из ОУН-УПА против поляков во время Второй мировой войны. Напомним, что в голосовании приняли участие 442 депутата, из которых 432 проголосовали «за», 10 воздержались. Председатель комиссии Сейма по связям с поляками за рубежом Михал Дворчик, представлявший проект постановления, тогда откровенно сказал, с чем связана необходимость ее принятия. Он подчеркнул, что украинские власти выстраивают национальную идентификацию на основе действий бандеровцев, а это неприемлемо для поляков. При этом Сейм в резолюции выразил «уважение и благодарность украинцам, которые с риском для собственной жизни спасали поляков», и призвал президента Польши «увековечить их память государственными наградами».

Инициатива, которую озвучил Щерский, на первый взгляд укладывается в русло предложения депутатов. Однако ею недоволен известный польский священник, ксендз Тадеуш Исакович-Залеский, непримиримый борец с бандеровским наследием и защитник интересов кресовяков (потомков поляков, проживавших на Восточных Кресах — Западной Украине и Белоруссии). Он считает, что таким образом Дуда и Порошенко «хотят уравнять жертв и палачей». В результате «жестокий геноцид против поляков и польских граждан других национальностей в 1939—1947 годах» будет сведен, особенно в глазах молодого поколения, до уровня «соседских разборок». Как если бы Холокост можно было бы назвать братоубийственной войной или немецко-еврейским конфликтом, в ходе которого две общины убивали друг друга. Также следует четко указать, что польско-германское примирение стало возможно потому, что Германия категорически, в отличие от Украины, дистанцировалась от преступной идеологии и не выставляет убийц в качестве своих национальных героев. Отец Тадеуш напоминает, что потомки кресовяков и так отдают должное праведникам-украинцам, которые спасали поляков во время Волынской резни. «Я сам освятил несколько мемориальных досок, посвященных этим людям, но представителей ни аппарата президента, ни посольства Украины в Варшаве на этих торжествах не было, что говорит само за себя», — отмечает ксендз Исакович-Залеский. Это первое.

Второе. Говоря о спасавших поляков с риском для своей жизни украинцах, нельзя не поднять вопрос — а как сложилась судьба этих праведников? Витольд Шабловский, автор исследования «Праведные предатели. Соседи на Волыни», приводит в пример судьбу двух братьев, Петра и Павла Парфенюков. Во время событий на Волыни в одно из воскресений в небольшой город Киселин, населенный преимущественно поляками, зашел отряд бандеровцев, потребовавший от горожан покинуть костел. Тех, кто выходили, украинские националисты убивали. Остальные заперлись в храме и, будучи безоружными, пытались отбиваться от бандитов. Петр Парфенюк, помогавший своим польским соседям, за свой героизм был застрелен вместе с женой, дочерью и близкими. Павел смог переправить несколько поляков в безопасное место, а после войны остался жить в Польше, широко уважаемый в своем окружении. Павлу повезло. Но большинство украинцев, помогавших полякам, убили сами же бандеровцы. В изданной в 2003 году работе Эвы и Владислава Семашко «Геноцид, совершенный украинскими националистами против польского населения Волыни в 1939—1945 гг.» называются имена около 350 праведников. 313 из них погибли. Учитывая, как жестоко бандеровцы расправлялись с помогавшими полякам украинцами, о подвиге многих из них знает только Бог. Так что не Киеву, который сегодня прославляет националистов, вспоминать о праведниках.

Третье. Щерский в интервью газете Dziennik Gazeta Prawna, говоря о смысле инициативы Дуды и Порошенко, разъяснил разницу между «злым полицейским» (Сеймом) и «добрым» (канцелярией президента). Обязанность парламента, сказал помощник польского лидера, это выражать мнение, которое живет в польском обществе. Резолюцию о геноциде следует понимать с точки зрения исторической правды. А действия президента, в свою очередь, должны быть поняты с точки зрения логики государства, они имеют стратегическое измерение и геополитическое и устанавливают «новый этический контекст для польско-украинской исторической дискуссии». Однако вслед за этим заявлением Щерского свой «этический контекст» обозначила Верховная рада Украины. В постановлении, одобренном 8 сентября этого года, в частности говорится:

Тем самым украинские депутаты придали констатации факта прошлого, сделанного польскими депутатами, стратегическое и геополитическое измерение, осложнив задачу президенту Порошенко по выведению вопроса Волынской резни в историческую и этическую плоскость. Вряд ли Сейм Польши, все парламентские клубы которого Верховная рада обвинила в ударе по безопасности Украины в пользу России, забудет эти слова. Равно как фактическую попытку украинских коллег создать конфликтную ситуацию между польскими депутатами и польским президентом, столь радикально разведя их по разным углам. Тем временем МИД Польши решил не отвечать на резолюцию Верховной рады Украины, рекомендовав журналистам запросить комментарии у депутатов и сенаторов. Однако как долго Варшаве будет удаваться делать вид, что позиция президента и правительства — одно, а Сейма и Сената — другое? Рано или поздно, эта горячая картошка, которую перебрасывают из рук в руки, больно обожжет.