Вползание украинской нацистской гадюки
24 июля 1990 в Киеве на флагштоке у здания горсовета впервые был поднят сине-жёлтая тряпка, ставшая потом государственным символом Украины. Вроде бы и события в истории поважнее случались, и дата не круглая, но, тем не менее, это повод лишний раз вспомнить, как в наш, тогда ещё общий, дом, чьей неотъемлемой частью, наряду с другими советскими республиками была Украина, осторожной, хотя и уверенной, поступью входила бандеровщина.
Осторожность и уверенность — отнюдь не взаимоисключающие факторы: там, где национализм открывал дверь ногой, как в Молдавии и Грузии – там сразу же полыхнули Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия. На Украине бандеровщина действовала куда аккуратнее, примерно как в старой сказке: вначале – «Мой лапоть привык в курятнике спать…», потом – «Моя курочка привыкла с гусями…», затем – «Моя гусочка привыкла к овечкам…», и так далее…
Сейчас это явление называют «окном Овертона», но тогда даже сам автор популярной ныне концепции вряд ли что-нибудь знал о своём детище, так как сформулировал его много позже.
Завоёвывание националистами ключевых позиций на Украине началось не в одночасье, и даже задолго до того момента, когда Горбачёв произнёс слово «Перестройка».
Например, многие украинские абитуриенты, особенно прописанные в городах, уезжали поступать в российские вузы: в РСФСР не существовало льгот, ставящих поступающих из сельской местности, в заведомо выигрышное положение.
А так как, по словам одного известного сатирика, высшее образование очень похоже на переполненный трамвай в час пик, из которого вылезти раньше конечной остановки весьма проблематично, то можно представить, скольких малограмотных и бесцеремонных «селюков» этот «социальный лифт» если не вознёс к вершинам власти, то помог им сделать в нужном направлении первый шаг.
Дальше – проще: для того, чтобы посредственности выдержать конкуренцию с талантами, достаточно последних поставить в невыгодные для них условия. Национализм здесь – чуть ли не идеальное подспорье. Причём, не надо грозного рыка и демонстрации оскаленных клыков: например, достаточно на литературном конкурсе начать подсуживать в пользу украиноязычных авторов, чтобы на следующий год процент таковых значительно возрос вне зависимости от языковой ситуации в обществе. Ибо всегда найдутся конъюнктурщики, которым пропуск к пьедесталу почёта важнее куда более фундаментальных принципов.
Кстати, о литераторах… Они, наравне с филологами и деятелями искусств в первую очередь заинтересованы в получении их языком каких-либо преимуществ по сравнению с другими. Ведь гонорар писателя напрямую зависит от тиража, заработок преподавателя – от количества часов, а тиражи книг с педагогической нагрузка определяются численностью аудитории, то бишь – лиц, владеющих данным языком.
Поэтому не случайно, что именно такие обласканные властью прихлебатели от словесности, как Иван Драч, Дмытро Павлычко, Борис Олийнык (правда Борис быстро понял и свалил из этого гадюшника — ред.) и Владимир Яворивский стояли у истоков создания Народного руха Украины, они же были инициаторами принятия закона о языках осенью 1989 года.
Именно с подачи павлычек и драчей сине-жёлтый флаг превратился из атрибута нацистских коллаборационистов и человеконенавистнической идеологии украинского интегрального национализма в символ борьбы за демократию и гласность.
Ведь и сам Рух изначально назывался «Рухом за пэрэбудову» – «Движением за перестройку». Выступить против перестройки, демократии и гласности в те времена было всё равно, что пытаться оспорить линию Партии. Особенно если должность хорошая: как минимум засмеют… Кому-то хочется стать посмешищем? Или уступить тёплое кресло другому?
Вот так и появлялись петлюровские тряпки на зданиях органов власти вначале во Львове и Ивано-Франковске, потом в Киеве, а потом и по всей остальной Украине. Причём, вначале наравне с советским флагом, а позже – вместо него. Кстати, официально государственным флагом Украины сине-жёлтое полотнище стало… аж в сентябре 1991 года, спустя три недели после провозглашения Незалежности.
Многие зададутся весьма закономерным вопросом о том, почему народ безмолвствовал, видя все эти безобразия? Да потому, что большинство граждан СССР тот же товарный дефицит волновал куда больше, чем сохранение единого государства!
Отметим, что периферийные союзные республики в советское время снабжались намного лучше, чем Россия, и это сильно играло на руку самостийникам. Вот так, под льстивые обещания о лучшей жизни, впустили мы к себе в дом подколодную тварь, которая за четверть века выросла в огнедышащего змия…
