Одна украинская патриотка из легиона майданщиков-заочников по имени Марина недавно опубликовала у себя на Фейсбуке отчет о том, как некий юный официант в далеком городе Барселоне посмел опознать в ней русскую и даже радостно сообщить, что сам тоже родом из России. Видимо, желал доставить сочной молодухе пару приятных мгновений этнического единения. Так сказать, качнул приветственно крылом. В ответ на это молодуха закатила утробную незалежную истерику, обложив барселонца упоминаниями первичных половых признаков в разнообразных сочетаниях.
О чем и поведала Фейсбуку… по-русски.
Рассказ хамоватой женщины вызвал прилив патриотического возбуждения у поклонников ее бескомпромиссности, и рагули разожгли под ее статусом кострище такой мощной гидности и пышаторства (достоинства и гордости), что языки пламени достигли даже удаленных сообществ ненавистной ей «ваты». Та откликнулась. Тут же разгорелся традиционный холивар, в котором самые желчные ненавистники всего русского традиционно общались на русском, называя его при этом собачьей мовой и орудием оккупанта. Из ристалища барышня вышла обожженной, но не сломленной — под аплодисменты братьев по разуму, воспевших крайне жлобскую выходку Марины. Изучение же ее аккаунта явило любопытным огромное количество фоток, на которых она машет украинским прапором везде, где ей припадет охота. На некоторых картинках ей в том помогают российские ненавистники всего русского — ну, это как водится.
Общеизвестно, однако, что за пределами бывшего СССР все русскоязычные граждане, будь они хоть украинцами, хоть киргизами, хоть молдаванами, интегративно зовутся русскими. Это больше чем факт, именно так оно и есть на самом деле. Объединяет всех этих людей не только язык, но и нечто трудноопределяемое, нечто иррациональное в лучшем смысле этого слова — аура культуры, кухни, традиций, привычек и ритуалов, общие сказки, песни, пословицы, любимые фильмы и анекдоты, кодовые цитаты и много чего еще, что позволяет маркировать человека словом «русский». Русским достается как хвала за достижения всех постсоветских диаспор, так и хула за недостойное поведение их представителей.
Я ни разу не видела, чтобы этому активно возражали, скажем, азербайджанцы, армяне или узбеки, но страстное и агрессивное отрицание своей «русскости» украинцами и (зачастую) белорусами — вполне рутинное дело.
Европейцы часто не могут понять причину взволнованности — ведь одеты все плюс-минус одинаково, с нашим фирменным шиком и яркостью, говорят на одном языке, смеются одним и тем же шуткам, а вот поди ты — не русские мы, не русские. «А в чем, в чем разница?» — домогаются иностранцы. «Нууу», — тянут близкородственные славяне и озадаченно замолкают. Впрочем, самые продвинутые в вербальных этнических стычках граждане уверенно задвигают тему Северной сатрапии и тоталитарного Мордора, к которому они не желают иметь никакого отношения, ибо незалежные и демократические. «Хммм», — удивляются иностранцы, упорно не отличающие на слух украинский от русского, а белорусского они и не слышали вовсе.
«Хммм», — удивляются они дальше, не видя обычно никаких особых поведенческих отличий между этими гражданами, разве что украинцы всегда громче и демонстративнее.
В этой борьбе за самость и отдельность на передовых позициях, конечно, именно они. Спинным мозгом даже самые горячие незалежники чуют, что их мова на просторах, скажем, Евросоюза никому и на фиг не нужна ни в каком виде, поэтому общаются практически все на русском. Более того, отдают детей в русские школы выходного дня, где в первых рядах, к слову, прибалты. Но при каждом удобном случае проклинают как язык, так и все, связанное с Россией. Выглядит это крайне запальчиво, чрезвычайно комично и глубоко провинциально, но украинцы своих позиций не сдают.
Назойливое тыканье в глаза своего прапора и вышиванок между тем сильно утомило даже самых толерантных европейских либералов, которые не могут понять, чего конкретно домогаются эти настырные граждане в селянской одежде.
Особенно непонятно им бывает, когда украинские патриоты устраивают хамские разборки на международных курортах, мозоля глаза русским соседям и перекрикивая их мажорную «Катюшу» своей депрессивной «Щеневмерлой». Любое пересечение с русскими тут же фиксируется в социальных сетях — мол, когда они подошли, мы перешли на мову, вы бы видели испуганный вид этой тупой ваты, их дурацкие слова о том, что мы земляки, их идиотские предложения общаться, в ответ на которые мы просто кинули в них бутылкой, и прочее и прочее. (Туристические форумы дадут строгому читателю-критику конкретные случаи и имена.)
Назойливое кичливое камлание о том, как сильно хотели бы украинцы никогда не видеть рядом с собой русских и не чуять русского духа, как страстно они желали бы отдыхать в отелях «без русских», как бескомпромиссно они готовы гонять русских везде, где их увидят, вызывает у иностранцев смесь жалости, гадливости, презрения и удивления, о чем они тихонько сообщают в приватных беседах. А ведь украинцы вполне обоснованно ждут сочувствия и понимания — разве не европейцы зародили в них уверенность в том, что любое проявление русофобии непременно будет поддержано и одобрено?
Впрочем, оказавшись в меньшинстве, украинские борцы со всем русским довольно быстро приходят в чувство и перестают отсвечивать. Вспоминается, например, полет в дальнюю страну рейсом французской авиакомпании, где молодая украинская пара в вышиванках сначала упорно исполняла непонимание русскоязычных инструкций, но на четвертом часу полета внезапно устроила гневную выволочку стюардессе за то, что в киноменю оказался лишь один фильм на русском. И это стандартное поведение, увы.
Эта ожесточенная борьба с неправильной идентификацией и чуждым украинскому патриоту языком имеет свои корни, конечно, внутри Украины, и мода на нее началась еще в благословенные межмайданные времена, когда казалось, что все еще может быть неплохо и вполне дружно. Именно тогда появились первые отчеты о том, как лидеры общественного мнения, журналисты, телеведущие и народные депутаты устраивали отвратительные выходки в присутственных местах. И именно в тех, где рядовые сотрудники, подавленные величием отрывающейся на них публичной персоны, не могли даже рта открыть в свою защиту. А те непременно действовали под прикрытием какой-нибудь важной ксивы или выступали стаей.
Скажем, украинский футбольный комментатор, член нацистской партии «Свобода» Игорь Мирошниченко устроил безобразную выходку в магазине, где угрожал расправой кассирше, не желавшей перейти на мову. Вскоре выяснилось, что дома он за то же терроризировал жену и детей, которых бил по губам за каждое русское слово. А потом в эфире одного из каналов призвал кнутом выбивать из школьных учителей привычку общаться на русском. В самом начале революции гидности психопат Мирошниченко вместе с украинским актером-нацистом Бенюком и сыном известного советского режиссера Ильенко, тоже психопатом-наци, ворвался к директору Первого национального канала, обвиняя его в недостаточно прилежном воспевании Майдана, и тот после издевательств с рукоприкладством и оскорблениями написал заявление об уходе. Свободовца слегка пожурили коллеги и журналисты, но довольно быстро и простили. «Повоняли и забыли», как любит выражаться советник министра внутренних дел Зорян Шкиряк.
Другой украинский деятель, Владимир Арьев, нынче президент комитета ПАСЕ по образованию и культуре (!), катал истерику по той же причине, матерно оскорблял продавщицу и весь персонал супермаркета, тыча им в лицо удостоверение народного депутата. Тех же, кто был недоволен, отправлял воевать в Донбасс, где его собственной ноги почему-то не было. А потом он же и вызвал милицию. Интересно, что сам депутат освоил мову совсем недавно и все еще страшно багровеет, неумело выдавливая из себя украинские слова.
Эстафету подхватила одиозная Ирина Фарион, бывшая коммунистка и преподаватель русского языка, легко заткнувшая за пояс как Мирошниченко, так и Арьева, а сегодня и ее обошла на повороте писательница Ницой, организующая срамные скандалы везде, где концентрация украинскости ей кажется недостаточной.
Казалось бы, что вам мешает отважно швырнуть мелочь или что-то более увесистое в рожу министру Авакову, так и не освоившему мову, или когорте русскоязычных грузинских варягов, получивших украинское гражданство и успешно разваливших все, за что взялись? Нет, не швыряют.
Во всех случаях персонал магазинов и ресторанов бывает наказан, а собственники униженно клянчат у патриотов индульгенцию и разбивают лоб в обещаниях исправиться.
Фрейд бы сказал, что таким образом вся эта новая украинская шляхта избывает генетическую память о том, как старая польская шляхта секла их предков на конюшне, не полагая за людей, и мы ему возражать не станем. Сегодня профессиональные патриоты и замороченные ими простые украинцы таким же способом вытесняют из сознания тот факт, что когда российский президент открывает новый космодром, украинский позирует на фоне отремонтированного общежития. Что когда россияне строят Керченский мост, украинцы гордятся самым большим тризубом из сала. Что когда россияне приступают к производству среднемагистральных самолетов новой серии, украинцы закрывают концерн «Антонов». Чем, кроме истерик, можно побить эту карту?
Зараза, зародившаяся внутри Украины, поразила огромные страты населения, инфицированного этой странной этнической спесью, провинциальным жлобством и идеями величия, — но только там и тогда, где и когда это им ничем не угрожает. Закатывать скандалы, визгливо выяснять отношения, затевать драки с русскими, желая непременно объявить им, что быть украинцем — стократно почетнее, чем русским. Чем, чем почетнее, спросите вы?
Чем русским — ответят украинцы.
