Восьмитысячный экспедиционный корпус, поддержка Белого движения и самые серьезные намерения — ровно 100 лет назад, 15 августа 1918 года, Госдепартамент США официально объявил о разрыве дипломатических отношений с Россией, после чего американцы высадились во Владивостоке.
Это ознаменовало начало полномасштабной интервенции стран Антанты в уже охваченную Гражданской войной страну. О том, какую память оставили после себя заокеанские военнослужащие на Дальнем Востоке, — в материале РИА Новости.
«Нация не существует»
Сразу после Октябрьской революции Советская Россия заключила с Германией перемирие на Восточном фронте и фактически вышла из войны. Страны Антанты восприняли это буквально в штыки. Под предлогом недопустимости захвата власти в бывшей империи «прогерманской партией» западные державы готовились к вторжению в Россию, уже объятую Гражданской войной.
В декабре 1917 США, Великобритания, Франция и их союзники провели конференцию, на которой было принято решение о разграничении зон интересов на территории бывшей Российской империи и установлении контактов с национально-демократическими правительствами.
Иными словами, «западные партнеры» планировали поделить крупнейшее государство на планете между собой, а помочь им в этом должны были представители Белого движения. Контакты с ними интервенты наладили еще до вторжения.
Во французскую сферу влияния входили Украина, Бессарабия и Крым. Англия оставляла за собой право на «казачьи и кавказские области», Армению, Грузию и Курдистан. США, в первые годы советской власти сохранявшие нейтралитет, согласились в итоге помочь Великобритании и Франции в «освоении» российского Приморья.
Американцы хотели убить двух зайцев — получить доступ к богатым ресурсам Дальнего Востока и помешать закрепиться там Японии, тоже имевшей виды на «шкуру неубитого медведя».
Возможное сопротивление русских в расчет не брали. Сенатор-республиканец от штата Вашингтон Майлз Пойндекстер, призывая к интервенции, прямо говорил:
«Россия стала просто географическим понятием, и ни чем более она никогда не будет. Ее сила сплочения, организации и восстановления ушла навсегда. Нация не существует…»
К вторжению призывал и посол США в России Дэвид Фрэнсис: «Я настаиваю на необходимости взять под свой контроль Владивосток, а Мурманск и Архангельск отдать Великобритании и Франции».
Оккупация
Уже 3 августа 1918-го военное министерство США отдает приказ генералу Уильяму Грейвсу об отправке во Владивосток 27-го и 31-го пехотного полков, а также добровольцев из 13-го и 62-го полков. Всего в середине месяца американцы высадили на Дальнем Востоке около восьми тысяч военнослужащих.
В экспедиционные силы входили также канадцы, итальянцы и англичане. Формально контингент должен был обеспечить безопасный проезд чехословацкого корпуса из глубин России. На самом деле преобладали более меркантильные устремления.
«Интервенты защищали на территории России интересы своего капитала, — говорит военный историк Борис Юлин. — Золотые прииски, лес, уголь — на все это у них были планы. Убежден: Гражданская война в стране была столь длительной и кровопролитной только из-за вмешательства иностранных держав. Если бы не белочехи и интервенты, она закончилась бы без большой крови уже в 1918-м.
Руководители Белого движения обеспечивали американские, английские, французские, японские концессии, обещали выплатить царские долги. Фактически они предоставляли чужакам контроль над территорией».
Обоз везёт платформы с мёртвыми американскими оккупантами, которые погибли во время боев на Дальнем Востоке, для дальнейшей транспортировки в США. 1920 год
Американские интервенты воспользовались «приглашением» в полной мере. Они вывозили с Дальнего Востока лес, пушнину, золото. Американские фирмы получили разрешение от правительства Колчака совершать торговые операции в обмен на кредиты «Сити бэнк» и «Гаранти траст». Только одна компания отправила из Владивостока в США 15,7 тысячи пудов шерсти, 20,5 тысячи овечьих шкур, 10,2 тысячи крупных сухих кож. Заокеанскими грабителями вывозилось всё, представлявшее хоть какую-нибудь ценность.
С местным населением, поддерживавшим красных партизан, не церемонились. В Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока сохранились «Акты о замученных и расстрелянных крестьянах в Ольгинском уезде в 1918–1920 годах».
Вот выдержка из этого документа: «Захватив крестьян И. Гоневчука, С. Горшкова, П. Опарина и З. Мурашко, американцы живьем закопали их за связь с местными партизанами. А с женой партизана Е. Бойчука расправились следующим образом: искололи тело штыками и утопили в помойной яме.
Крестьянина Бочкарева до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: нос, губы, уши были отрезаны, челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, все тело изрезано. У ст. Свиягино таким же зверским способом был замучен партизан Н. Мясников, которому, по свидетельству очевидца, сперва отрубили уши, потом нос, руки, ноги, живым порубив на куски».
Девятнадцать месяцев
Историк Федор Нестеров в книге «Связь времен» писал: «Сторонников Советов всюду, куда доставал штык заокеанских „освободителей России”, кололи, рубили, расстреливали партиями, вешали, топили в Амуре, увозили в пыточных „поездах смерти”, морили голодом в концлагерях». По его словам, многие крестьяне, поначалу не поддержавшие советскую власть, в конечном счете восстали против «гостей» и перешли на сторону партизан.
Сопротивление оккупантам ширилось. Вошел в историю бой у села Романовка под Владивостоком 25 июня 1919-го: большевистские части под командованием Якова Тряпицына атаковали позиции армии США и уничтожили более двадцати солдат противника.
После поражения колчаковских войск иностранная интервенция в России потеряла смысл.
За 19 месяцев пребывания в стране американский контингент на Дальнем Востоке потерял убитыми почти 200 солдат и офицеров. Последний заокеанский военнослужащий отправился домой 1 апреля 1920-го.
Стоит отметить, что даже после завершения Гражданской войны и признания СССР американцами и большинством европейских держав кровавую кампанию в России никто из западных политиков не осудил. Двуличное отношение к оккупации территорий суверенного государства исчерпывающе охарактеризовал Уинстон Черчилль в своем четырехтомном труде «Мировой кризис».
«Находились ли союзники в войне с Советской Россией? Разумеется, нет, но советских людей они убивали, как только те попадались им на глаза; на русской земле они оставались в качестве завоевателей; они снабжали оружием врагов советского правительства; они блокировали его порты; они топили его военные суда.
Они горячо стремились к падению советского правительства и строили планы этого падения. Но объявить ему войну — это стыд! Интервенция — позор! Они продолжали повторять, что для них совершенно безразлично, как русские разрешают свои внутренние дела. Они желали оставаться беспристрастными и наносили удар за ударом».