Террористы бывают правильные и не очень, умеренные и не совсем.
А вы разве не знали?
Правильные террористы — это, к примеру, те, которые сражаются с войсками Башара Асада. Их, чтобы не шокировать западную аудиторию, обычно даже террористами не называют, а называют умеренной сирийской оппозицией. Ну это для того, чтобы они издалека, через призму телевизора, казались белыми и пушистыми, а не черным кошмаром, как есть.
Правда чем отличается умеренная сирийская оппозиция от неумеренной — никто до сих пор толком не объяснил. Вероятно, умеренная оппозиция вооружена чем-то умеренным, но это только догадки. На наглядных примерах отличий умеренной оппозиции от неумеренных террористов нам никто не показал.
Зато есть другие примеры.
Еще правильными террористами были те, кто вырезал сербов в Косово. Примерно по той же причине.
Правильными террористами были афганские моджахеды. Потому что они сражались с шурави — это по-афгански значит «советские». С советской армией, в общем. Поэтому они тоже были правильными. Умеренными их тогда никто особенно и не называл, просто называли борцами за свободу Афганистана. И в фильме про Рембо их даже снимали. В общем, правильные террористы. Были.
Вот только после того, как советская группировка покинула Афганистан, а потом и весь Советский Союз прекратил свое существование, афганские моджахеды почему-то стали неправильными и создали сначала Аль-Каеду, а потом еще и Талибан.
Трансформация правильных борцов за свободу Афганистана в боевиков Аль-Каеды и Талибана — случай очень интересный, но происходило все в 90-е годы, когда в мире было много других событий и всем оказалось как-то не до того. Не заметили, в общем.
Получилось как в истории про Винни-Пуха — воздушный шарик (то есть правильные афганские моджахеды) куда-то делся, а странная тряпочка (то есть Аль-Каеда и Талибан) откуда-то появилась. Правда Аль-Каеда и Талибан оказались совсем не тряпочкой и навели столько шороху, что США даже пришлось с трудно скрываемым удовольствием вводить свои войска в тот же самый Афганистан, который те же самые моджахеды 20 лет назад освободили от советских войск.
В общем, получилась такая интересная рокировка, что можно целую книгу написать. Но не будем прямо здесь углубляться в эту тему.
Еще один пример правильных террористов — боевики Дудаева, Басаева и прочих командиров Ичкерии. Они были правильными по той же самой причине, что и афганские мождахеды, головорезы в Косово или бандеровцы (кстати, бандеровцы среди чеченских боевиков тоже были).
Но если вам кажется, что деление террористов на правильных и неправильных — мое измышление — вовсе нет. Делить всяких отморозков на хороших и плохих предложил еще американский президент Франклин Делано Рузвельт, сказав знаменитое «Это — сукин сын, но это наш сукин сын». Сказано сие было про Анастасио Сомоса, о жизненном пути которого желающие могут почитать во многих источниках.
В принципе, метод деления отморозков на «наших» и «ненаших» стар как мир, однако в Вашингтоне дело поставили на широкую ногу и возвели в принцип внешней политики и защиты своих национальных интересов. Во всяком случае, в новейшей истории этот подход исповедуют именно США.
Что же касается Сирии — война в этой стране интересна тем, что в ней правильные и неправильные террористы участвуют одновременно. В Афганистане они хотя бы во времени менялись — сначала были правильные, а потом как-то незаметно стали неправильными. А в Сирии — те и другие сразу.
Куда ударили американцы — там, значит, неправильные террористы. Ну или сирийские военные, как вариант. А там, куда ударили российские ракеты — разумеется, правильные, умеренные то есть. Были.
А что? Удобно.
И для дела удобно и всегда есть, что на брифинге сказать.
Однако у меня насчет умеренных террористов есть свое мнение. Я считаю, что умеренный террорист — это мертвый террорист. И отличие правильных террористов от неправильных заключается в том, что правильные террористы лежат и тихо удобряют почву, а неправильные еще пока не достигли данной кондиции.
И мне кажется, что мое деление террористов на правильных и неправильных отличается предельной конкретникой и точностью, прямо-таки медицинской.
А что касается действий российской авиации в Сирии — я не знаю, по каким террористам попадают наши бомбы и ракеты — по умеренным или не совсем. Но надеюсь, что после каждого удара какое-то количество террористов становятся предельно умеренными — настолько, насколько это вообще возможно.
И, предвосхищая ваши сомнения, отвечу: я не верю в оживших мертвецов.