Многие учёные экспериментируют на лабораторных мышах. Но некоторые входят во вкус и считают, что двуногие подопытные — это даже лучше. А если «мыши» в военной форме — так просто замечательно. Они по приказу и ядерный рассвет строем пойдут встречать. Наша история об американских солдатах, которых правительство США массово использовали в роли подопытных животных на ядерном полигоне.
Конечно, есть свидетельства о том, какие эксперименты проводили американцы над людьми островов в Тихом океане, после подрыва атомных зарядов. Но пока ограничимся гражданами США.
Доктор Ричард Мейлинг явно принадлежал к категории учёных, которые тайно восхищались наследием немецко-фашистского живодёра Йозефа Менгеле, проводившего убийственные эксперименты над живыми людьми. В июне 1951 года он подал военной верхушке США меморандум на тему «как плохо, что наши солдаты боятся атомной бомбы».
В этой бумаге доктор сетовал, что народ глуп и тёмен и до сих пор боится атома, как чёрт ладана. Хотя «неоднократно доказано, что стойкая ионизирующая радиация после воздушных взрывов не проявляется, поэтому опасение, что это представляет опасность для персонала, необоснованно». А ведь если завтра война, сокрушался доктор, и мы начнём кидаться бомбами по вражеской обороне, наши доблестные джи-ай могут и того… забояться идти в прорыв по свежему стеклу!
Доктор Ричард Мейлинг
Решать проблему Мейлинг предложил самым простым способом. А именно — в ходе испытаний очередной бомбы выставить неподалеку полк, или сколько там армии будет не жалко, а когда бабахнет, пусть они поиграют в эпицентре в какие-нибудь тактические учения.
Погуляв по свежему пепелищу, простой американский солдат воочию убедится, что эта самая радиация совершенно безопасна!
Американские военные в те времена любили слушать гражданских экспертов, будучи уверенными, что дурного те не посоветуют. Так в штате Невада неподалёку от Лас-Вегаса и, что куда более важно, рядом с атомным полигоном, возник армейский лагерь «Десерт Рок». В переводе — «Пустынный камень». Ну, а как его ещё назвать, если кроме камней и пустыни в тех местах ничего отродясь не было?
Одним из первых под раздачу попал 188-й воздушно-десантный полк, занимавшийся охраной атомных бомб — просто потому, что рядом оказался.
В октябре 1951 им толкнули речь в стиле: «Парни, вы тут заскучали среди колючей проволоки и ящериц, но специально для вас будет вечеринка с цветомузыкой! Бумкать будет в семи милях, так что советуем накрыться простынёй и ползти на кладбище присесть».
Самые везучие смогли раздобыть солнечные очки и полюбоваться на вспышку.
После взрыва десантура села в грузовики и поехала в эпицентр собирать оборудование. На выезде их встречала команда дезактивации, но поскольку у команды были только старые счётчики Гейгера со шкалой до 20 мр/ч, замерить ничего не получилось. Поэтому десантников сначала просто подмели мётлами, а потом погнали в душ.
Как ни удивительно, сразу после учений никто не умер, и генералы вошли во вкус. Тем более, что ещё одни эксперты подогнали доклад на тему «Почему увели войска на тактически нереалистичную дистанцию в семь миль?». И верно, всполошились генералы. Солдаты же получили неправильное представление о ядерной войне!
В следующем, 1952 году атомные грибы в штате Невада прямо заколосились. Помимо обычных маневров и маршировки, несколько десятков офицеров-добровольцев засунули в «лисьи норы» практически под бомбу, а в июне прямо в эпицентр высадили вертолётный десант.
Однако, и после этих учений американских военных психологов ожидал облом. Никаких бурных обсуждений на тему: «Да фигня эта ваша радиация!» — в частях, возвратившихся с учений, не последовало. Учёные долго терялись в догадках, пока наконец кто-то не узнал, что вообще-то джи-аев строго предупреждали: «учений секретный, кто много будет болтать, тот будет долго сидеть военный турма!». Это армия, тут всегда так делается.
Тут до медиков начало доходить, с кем они связались, и на предложение военных в следующий раз закопать добровольцев ещё поближе, «пока не будут установлены пороги непереносимости», спецы вежливо отписались, что пороги эти можно будет установить только тогда, когда кто-нибудь помрёт. Не то, чтобы нам жалко, но у свиней хотя бы нет родственников, которые иски правительству подадут, так может, лучше с хрюшками опыты ставить?
Большинство военных во время «атомных учений» действовало без всякого защитного снаряжения. Ну, не считая тёмных очков, которые, впрочем, были не у всех. Правда, нашлись счастливчики, которым снаряжение выдали. Некоторые в нём ползали по заражённой земле, другие катались взад-вперед в танках, чтобы оценить эффективность моторных фильтров.
Отдельные забавы были у лётчиков — если на первых порах в радиоактивное облако засылали только дроны, то с 1951 года на сбор проб уже гоняли живых пилотов. Более того, несколько особо одарённых и чтущих правила безопасности техников почистили заражённые самолёты без перчаток — и ничего, руки не отсохли и даже не сильно-то фонили. Получив такие результаты, ВВС радостно записали, что пролетевшие через гриб самолёты вообще не нужно обеззараживать и предложили убрать процедуры дезактивации, за исключением чрезвычайных обстоятельств.
Один из взрывов операции «Plumbbob» 7 августа 1957г.
Одним из самых «грязных» в всех смыслах дел стала операция «Plumbbob» («Отвес») — прогремевшая в 1957 году серия аж из 29 ядерных и термоядерных взрывов. Это был перебор даже по меркам атомных 50-х. Понаблюдав за плывущими по небу радиоактивными облаками и насладившись «снегом» из пепла с небес, от которого люди получили ожоги, начались массовые случаи облысения и выпадения ногтей, — американцы решили, что надо бы этот краник слегка прикрутить и перенести эти эксперименты куда нибудь на острова в Тихом океане. Благо там тоже жили двуногие лабораторные образцы…
К этому времени через учения «Десерт рок» прошло более 65 тысяч американских военнослужащих. Всего испытания затронули около 400 тысяч человек, включая местных жителей, часть из которых даже не эвакуировали, а несколько тысяч умерли от радиации в течении года после атомного эксперимента.
На фоне американского размаха советский опыт в этой сфере — два учения, два подорванных боеприпаса — выглядит, пожалуй, скромно. Маневры на Тоцком полигоне в сентябре 1954 года были весьма масштабными — всего в них участвовало около 45 тысяч военнослужащих, но через зону поражения прошло не более 500 человек (один батальон и некоторые отдельные подразделения), маневры в Семипалатинске в сентябре 1956 — напротив, очень небольшими: 1500 человек, из которых через зону поражения прошли 272.
Число затронутых учениями мирных жителей и гражданских специалистов также не идёт ни в какое сравнение — около 10 тысяч человек против без малого 340 тысяч в США. К сожалению, против СССР сыграла привычка к тотальному засекречиванию информации.
Слухи придавали этим событиям куда больший размах, чем имел место в реальности, в итоге в 1990-е годы многие граждане России и других постсоветских государств пребывали в святой уверенности, что «варварский советский режим» был единственным, «проводившим испытания ядерного оружия на людях».
Только в конце 70-х правительство США озаботилось провести исследование последствий экспериментов и выяснило совершенно удивительный факт. Оказывается, участники учений и в самом деле подвергались повышенному риску развития различных видов рака и хронических заболеваний, в том числе лейкемии. Насколько сильным был этот риск, узнать толком не удалось — часть информации о подопытных за это время куда-то пропала.
Конгресс США потянул резину ещё совсем немного и в 1990 году принял специальный «Закон о Компенсации», согласно которому участники тестов могли единовременно получить 75 тысяч долларов на покупку молока за вредность. Правда, оформление было устроено так, что добиться компенсации смогли не все. Ну, а многим уже было и не надо — они пали жертвой вовсе не ядерной войны, а человеконенавистнических экспериментов своего руководства, лицемерно вещающего со всех трибун о правах человека.
Ах, да. Консультант министерства обороны США Ричард Льюис Мейлинг дожил до 76 лет, будучи уважаемым членом общества, врачом, исследователем и так далее. Следов того, что доктор хоть раз побывал на месте атомного взрыва, в его биографии найти не удалось.
