Представители миссии ОБСЕ заявили, что у них полный доступ к месту крушения малазийского Боинга. Территория вокруг него, как говорится в докладе организации, надёжно охраняется. В радиусе 40 километров ополченцы соблюдают перемирие. Ранее президент Украины тоже приказал своей армии прекратить огонь в этой зоне, но приказ этот не выполняется. По последним же данным, найдены тела 282 погибших пассажиров рейса MH-17. Останки перевезли в населенный пункт Торез, и поместили в железнодорожные вагоны-рефрижераторы. Международные специалисты уже опечатали эти вагоны и состав отправился в Харьков.
У экспертов претензий к условиям хранения тел погибших не возникло. У них вообще нет претензий к ополченцам, собиравшим тела погибших буквально по собственным дворам и полям.
Зато претензии есть у Барака Обамы, который упрекнул жителей Донецкой области в том, что они активно помогали поисковым отрядам, разыскивая и собирая останки погибших пассажиров злосчастного Боинга 777. Стоит отметить, что в регионе сейчас стоит жара, термометры не показывают ниже 30 градусов тепла. А близкие погибших имеют полное право имеют право достойно попрощаться с жертвами катастрофы.
Но Барак Обама все видит по-своему: «Эксперты должны собрать и передать тела погибших. Пётр Порошенко создал демилитаризованную зону. К сожалению, пророссийские активисты мешают проведению расследования. Они пытаются скрыть некоторые вещественные доказательства и вывезли и тела некоторых погибших».
В этом же выступлении на лужайке перед Белым Домом Обама возложил всю ответственность за расследование катастрофы Боинга — на Россию. То есть самолет потерпел крушение на территории другой страны, но во всем ОПЯТЬ виноваты… русские. Это интересно. Еще и потому, что до сих пор ни малейших аргументов своей точки зрения на причины авиакатастрофы США так и не предъявили. В Белом доме говорят, что обладают какими-то мифическими данными, но до сих пор ничего внятного обнародовано не было. Хотя бы один спутниковый снимок, доказывающий вину самообороны ДНР. Нет. Очевидно, Вашингтону надо верить на слово.