Опыт послевоенной Франции — кровожадные киевские путчисты и их холуи сами захлебнутся в крови
В современной Украине публичным лицам (политикам, экспертам, журналистам), если они поддерживают киевских путчистов и её кровожадное отношение к «неправильным» гражданам, можно всё. И призывать к расправам, и открытым текстом восхвалять этнические чистки, и просто «стучать» на коллег и соседей.
Это сейчас в Европе в целом и во Франции в частности политики и журналисты борются на своей территории за права человека, защищают всяческие меньшинства и осуждают насилие. Но чтобы стало так, а не иначе, семь десятилетий назад французы, бельгийцы и голландцы прошли жестокую процедуру денацификации.
Остановлюсь лишь на судьбе некоторых персоналий французского коллаборационизма, а также на их современных украинских эпигонах, уверенных в своей безнаказанности.
Ксенофобы тогда и сейчас
Луи-Фердинанд Селин был до войны популярным писателем. Его романы «Путешествие на край ночи» и «Смерть в кредит» понравились читателям и были вскоре переведены на многие иностранные языки. Но он не только писал художественные произведения, но и публиковал памфлеты «Безделицы для погрома», «Школа трупов» и «Попали в переделку», наполненные антисемитскими и человеконенавистническими смыслами.
Во время нацистской оккупации он искренне сотрудничал с немецкими властями и их местными пособниками, ибо, как бы теперь сказали, «попал в струю».
В 1944 году, после освобождения Франции войсками союзников, писатель был вынужден бежать, но его арестовали на территории Дании, там отдали под суд и приговорили к тюремному заключению, которое позднее заменили ссылкой.
После амнистии Селин возвратился во Францию и до конца жизни работал врачом для бедных в парижском пригороде. Разумеется, ни в какие писательские и медийные круги он не был вхож до самой смерти, хотя и публиковался.
Известный киевский политолог, профессор «могилянки» Гарань недвусмысленно заявил: «В истории было все. Мы резали поляков, а поляки резали нас. И с евреями тоже было разное. И украинцы резали евреев. Снова-таки можно разбираться, почему это было, и что еврейские комиссары делали в голодомор. Так что всё было».
В том же духе в своем фильме (на 78 минуте) «Степан Бандера. Между красным и чёрным» известный харьковский медиа-руководитель и депутат горсовета Игорь Поддубный объясняет антисемитизм бандеровцев тем, что «Первое советское правительство на 85% состояло из евреев… вышеуказанной национальности».
В Европе наказывают за отрицание Холокоста, Украина же оставляет безнаказанным его оправдание.
Что же касается русофобии, то она стала уже общим местом, и список тех, кто позволяет делать вольный перевод из Селина и ему подобных, заменяя слово «еврей» на «русский», «москаль» или «ватник», огромен. От Яценюка и до провинциальных редакторов многотиражек. А уж в социальных сетях что творится, и не только на профилях профессиональных ботов! И, нужно сказать, администрация того же «Фейсбука» антисемитские выпады удаляет по жалобам — хотя бы через два на третий раз, а русофобию предпочитает не замечать вообще.
Призывы убивать и изгонять
Писатель Робер де Бразильяк во время оккупации восхвалял немецкую власть и клеймил несогласных с германским фашизмом французов и евреев, которые, как он писал в своих статьях, должны быть арестованы Гестапо. Он призывал убивать всех коммунистов в тюрьмах: ведь, по его мнению, они — враги Франции. Как-то Бразильяк написал, что в войне французы «в большей или меньшей степени переспали с Германией…, и память об этом останется сладкой для них». За подстрекательство к расправам и пропаганду ненависти в 1945 году Бразильяк был расстрелян. Суд над ним был одним из самых резонансных событий освобожденной Франции.
Призывы убивать политических противников стали в Украине обычными. Например, политолог Юрий Романенко, ничуть не стесняясь призывал: «Я знаю, как решить проблему уменьшения внимания и вывести проблему медиа на новый уровень. ВСУ должны избирательно и тщательно уничтожать российских журналистов, которые освещают ситуацию на Донбассе. Нужно дать указание снайперам ВСУ, что люди в касках с надписью Press являются приоритетом на уничтожение».
Многие украинские политики предлагают за образец для «окончательного решения донецкого вопроса», взять историю Сербской Краины в Хорватии, где местное население было уничтожено или депортировано. Например, экс-глава МВД Юрий Луценко говорил: «Колоссальная югославская армия напала на Хорватию… Появилась Сербская Краина… И потом, когда они были готовы, они за считанные часы очистили свои земли… Мы готовы реализовать такой подход». То есть недвусмысленно Луценко солидаризируется с геноцидом.
Ни одна из журналистских организаций, ни один государственный орган не попытался осудить некоего Богдана Буткевича за высказывание о том, что на Донбассе нужно убить полтора миллиона лишних граждан. На украинских телеканалах нет практики прерывания или осуждающего комментирования ведущими погромных и ксенофобских высказываний. Если призывы убивать и депортировать никак не осуждаются и не осаживаются самими СМИ, в отличие от редких оппозиционных голосов, замечу, то это и есть позиция данных средств массовой информации, а не демонстрация многообразия мнений.
Георгий Тука (на фото) – создатель сайта с кощунственным названием «Миротворец» со списками неугодных жертв, предназначенные для убийств правильно расовыми украинцами. Перед убийствами депутата Калашникова и писателя Бузины их данные и адреса были размещены на этом сайте. Ныне Тука – губернатор оккупированной военными части Луганской области. А исполнители убийства Олеся Бузины в СИЗО.
А уж рассуждения о том, что «недовольные» (лидеры оппозиции) должны покинуть Украину, иначе их ждёт понятно что, обычны и для нардепа Бориса Филатова, и для советников глав МВД и СБУ. Призывы к расправам, создание проскрипционных списков типа сайта «Миротворец» и просто неприкрытые угрозы в духе главы следственного управления СБУ Вовка также обычны и пока что не осуждаемы властями Украины. Никто в киевских кабинетах от этого даже на словах публично не отмежевался.
Неужели они там думают, что судьба Селина и Бразильяка — факт далекой истории, а не вполне реальный прецедент для рассмотрения их поведения в последний год?
