Киевские путчисты обеспокоены, что их вопли не заметили в ООН

На Украине, захватившие власть нацисты разочарованы и обеспокоены результатами Генассамблеи ООН

Сразу после завершения выступлений Владимира Путина и Барака Обамы на Генассамблее ООН украинские СМИ начали обсуждать посылы, адресованные миру лидерами двух ведущих держав, от которых напрямую зависит будущее Украины. По мнению экспертов, существует вероятность достижения компромисса между Москвой и Вашингтоном по вопросу Сирии, что снижает актуальность украинской проблемы в мировой повестке дня.

США не будут из-за Украины отказываться от сотрудничества с Россией, а сама тема Украины отошла для международного сообщества на второй план, считает политолог Олег Волошин, экс-глава пресс-службы МИД Украины.

«Украина не останется без поддержки Запада, и в вопросах территориальной целостности никто не готов смириться с Крымом и Донбассом. Но это совсем не значит, что ради Украины американцы готовы оставить все остальные свои интересы, опасения и проблемы, отказываться из-за Украины от сотрудничества с Россией по Сирии и Ближнему Востоку в целом. Более того, очень важен пассаж, который прозвучал от Обамы — Америка осознает исторические связи Украины и России. Таким образом, это был сигнал Москве, что „вы не думайте, что мы не понимаем, что это ваш регион, относительно которого вы имеете особенные интересы“. Это, кстати, общая позиция Запада, что любые вопросы расширения НАТО и Евросоюза на этот регион не могут происходить без той или иной формы согласования с Россией», — заявил Волошин.

Как стоит на самом деле оценивать результаты выступлений двух мировых лидеров? Кто из них звучал более убедительно? Оправдан ли пессимизм киевских политиков?

— Речь Обамы была предельно жесткой и конкретной, — говорит политолог Алексей Блюминов. — Ее основной посыл — «кто не с нами, тот против нас и против человечества вообще». Мы (т.е Америка) несем в мир гуманистические идеалы, образование, равные возможности и тд, а нам противостоят «диктаторы, убивающие свой народ». И мы (т.е США) применим все средства для того, чтобы установить на Земле наш порядок — самый лучший, справедливый, гуманный, демократичный и так далее.

Запад понимает исключительно язык силы. А призывы «давайте жить дружно» демонстрируют излишнюю мягкость нынешней позиции Москвы, ее напрасную веру в возможность «подружиться с крокодилом». Даже вопреки здравым голосам с Запада, таким как Пол Крейг Робертс, по мнению которого «несмотря на огромное количество неприятных уроков, Россия продолжает витать в облаках, надеясь быть принятой Западом. Но Запад никогда не примет Россию в качестве равного партнера. Она может быть принята им только в статусе вассала».

Пока мы видим, что Москва уклоняется от четко обозначенного ей Вашингтоном коридора по Сирии. А этот коридор состоит в следующем: принять участие в коалиции под руководством США в войне за те цели, которые определят США и против тех, на кого укажет США. Москва к этому пока что не готова. Отсюда заявления Владимира Путина о том, что наземной операции российских военных не будет. В то же время нет четкого ответа на вопрос, в каких именно формах может реализоваться сотрудничество России и США по вопросу Сирии.

Наконец, камень преткновения — фигура Башара Асада. В Белом Доме считают, что он должен уйти. В Кремле — наоборот. Так что Лавров дал абсолютно точную характеристику того что произошло в Нью-Йорке: «Путин и Обама не обсуждали создание коалиция как таковой, говоря о возможном сотрудничестве для решения проблем, в том числе в Сирии».

Что касается возможного ухода украинской проблематики на второй план, то я бы не был столь категоричен. Пока что мы не видим никаких прорывов на украинской площадке. Более того, нет никакого прогресса в выполнении минских соглашений, что бы кто ни говорил. Даже чисто военное перемирие предельно шатко. Конструкция может завалиться в один момент. Достаточно Раде провалить голосование за новую Конституцию. В общем, никакого даже намека на замирение на Украине я не вижу. Максимум — временное затишье.

— Что сейчас реально актуальнее для мировой повестки дня: Сирия или Украина? Приведет ли компромисс в одном вопросе к компромиссу в другом?

— Что актуальнее для мировой повестки решает тот, кто эту повестку определяет. Пока что ее определяют США. А для них, как мне видится, обе проблемы одинаково важны. Просто они не настроены на блицкриг ни на Украине, ни в Сирии. Они играют в долгую. И скорее всего эти проблемы передадут по наследству следующей администрации. Которая и продолжит игру. Если США и выражают на словах готовность пойти на видимость формального замирения на Украине ради втягивания России в сирийский кризис, это не должно никого обманывать. США не изменили своего видения ни украинского, ни сирийского урегулирования. И американские рецепты прямо противоположны тому, как оба эти процесса видятся из Москвы.

— Волошин подчеркивает посыл Обамы: Америка понимает исторические связи Украины и России. Означает ли это, что Запад готов признать Украину сферой интересов Москвы?

— Волошин занимается неоправданным передергиванием, вырывая фразу из контекста. Потому что в реальности Обама сказал, что, несмотря на понимание Америкой этих самых «глубоких исторических связей», Вашингтон настаивает на том, что Украина должна восстановить свои границы, и с этой целью США будут усиливать санкционное давление на Россию. Об отмене санкций речь не идет вообще. Какие такие уступки тут увидел Волошин?

— А на какие уступки по Украине теоретически может пойти Запад?

— Максимум, на который пойдет Запад по Украине — это согласие на формальное замирение с предоставлением Донбассу каких-то особых прав на уровне местного самоуправления, причем, без закрепления их в качестве конституционной нормы. Это то, что мы видим сейчас в виде «плана Мореля». Но естественно, речь не будет идти о каком-либо праве вето этих территорий на внешнюю политику Киева, например. То есть это сделка на уровне вам — часть Донбасса, и то, по факту, а не де-юре, а нам — вся остальная Украина. Только и всего.

— Какие могут быть еще уступки со стороны Москвы?

— Москва пошла уже на все возможные уступки по Украине. Сами по себе Минские договоренности — это одна огромная уступка, полностью купирующая не только изначально заявленную в российском медийном дискурсе тему Новороссии, но и тему федерализации Украины. По сути, Россия соглашается с тем, что в нынешнюю Украину, такую, какая она есть, интегрируется на правах автономии Донбасс. Тоже такой, какой есть. Об автономии для других регионов юго-востока в минских соглашениях речь вообще не идет. Что это, как не уступка?

— По словам Волошина, Запад закроет глаза на потерю Украиной Крыма, если Россия, хоть и на своих условиях, но поспособствует реинтеграции Донбасса. Согласны ли вы с этим утверждением?

— Волошин выдает желаемое за действительное. Крым сейчас выводят за скобки переговоров, но о нем никто на Западе не забыл. Максимум, на который может рассчитывать Россия по Крыму — это умолчание. Когда тему Крыма просто перестанут поднимать на уровне дипломатической повестки. Однако при этом речь не будет идти о согласии Запада на юридическое закрепление российского статуса Крыма. Крым и дальше будут признавать частью Украины, чтобы иметь под рукой вечный рычаг давления на Россию и повод для санкций.

По Сирии возможен лишь условный компромисс, считает обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Ищенко.

— Обе стороны постараются не сталкиваться на сирийском фронте и не мешать друг другу в открытую. Но надо понимать, что изначально заявленные (еще три года назад) позиции США и РФ по Сирии были настолько несовместимы, и стороны так далеко зашли в ходе конфликта, что любое решение (даже компромиссное) будет справедливо рассматриваться, как поражение одной из сторон. На сегодня США явно проигрывают Сирию. Россия традиционно готова помочь им сохранить лицо, но как? Москва не может войти в коалицию Вашингтона, а Вашингтон не может войти в коалицию Москвы. И просто уйти из региона никто не может. Значит, лучший компромисс — отсутствие конфронтации. Похоже, что именно это и напрягает Украину, власти которой рассчитывали на начало горячего конфликта с задействованием (пусть неформальным) военнослужащих РФ и США. На сегодня эта опасность отодвинута, но не исключена полностью.

— Украину действительно отодвинули на второй план?

— Украина на втором плане независимо от ситуации в Сирии. Ведь в чем разница между Порошенко и Асадом. Асад — пусть более слабый и нуждающийся в поддержке, но самостоятельный союзник РФ, который будет воевать до конца, даже если от него все отступятся. У Порошенко суверенности, международной правосубъектности, возможностей, прав и легитимности меньше, чем у губернатора любого американского штата. Он стопроцентная американская марионетка. Поэтому с ним никто и не разговаривает. Если его принимают в минский формат, то договариваются все равно Россия, Германия и Франция. Если речь идет о полноценном урегулировании, то Москва говорит напрямую с Вашингтоном, а Порошенко предлагают общаться с Захарченко и Плотницким. Пока он сопротивляется, считает, что это не его уровень. Боюсь, что скоро он может оказаться «не уровнем» для Захарченко и Плотницкого…

— Действительно ли Кремль успешно перехватил у Запада инициативу на Ближнем Востоке. Так ли это? Почему Запад не может предложить собственного решения?

— Да, это так. Запад предлагает собственное решение. Оно заключается в окончательном разрушении государственности Сирии и полной дестабилизации всего Ближнего Востока, но это не страивает не только Россию, Иран и Китай, которые способны воспрепятствовать такому развитию событий. Это не устраивает половину Запада в лице ЕС, который может развалиться едва ли не раньше, чем Ближний Восток. А у США банально не хватает сил, союзников, ресурсов и авторитета, чтобы единолично успешно продавливать свою линию.

— Америка действительно понимает исторические связи Украины и России? «Это, кстати, общая позиция Запада, что любые вопросы расширения НАТО и Евросоюза на этот регион не могут происходить без той или иной формы согласования с Россией», — говорит Волошин. То есть вопрос присоединения Украины к НАТО и ЕС закрыт окончательно?

— Конечно, Америка понимает исторические связи Украины и России. На этом и строился план госпереворота и начала гражданской войны. Согласитесь, переворот и гражданская война в Лесото или в Чаде не вызвали бы столь резкую реакцию России и не давали бы шансов на втягивание ее в конфликт. Так что, думаю, что США системно будут поддерживать украинский кризис как можно дольше и доводить его до высшей точки кипения (до еще более кровавых событий, чем те, что уже произошли), чтобы как можно сильнее и на возможно более долгий срок связать Россию данной проблемой. А вопрос присоединения к НАТО и ЕС никогда и не открывался. Это не более, чем морковка для неадекватной украинской политизированной общественности.

— Глава Международного центра перспективных исследований, дипломат, политолог Василий Филипчук говорит: «Прослушав выступление нашего президента и обратив внимание на сигналы со стороны нашей делегации, я также в определенной степени разочарован. Нет новых идей, нет достаточно серьезных подтверждений или шагов, которые бы четко фокусировали внимание к кризису в Украине со стороны международного сообщества». Почему? Неужели Киев уже исчерпал все способы привлечь к себе внимание мировой общественности?

— У киевской власти нет поддержки народа, ее легитимность условна, на Украине не осталось экономики и практически не осталось государственности. Поэтому и внимание к Украине возможно только с позиции опасения: какую еще гадость, несущую угрозу интересам России и ЕС может выдумать местный режим при помощи американских кураторов и сможет ли он эту гадость реализовать. То есть, внимание к Киеву — внимание к пороховой бочке, с зажженным фитилем. Иного внимания Киев не дождется.

— По словам украинского юриста-международника Владимира Василенко, Запад должен прямо назвать президента России Владимира Путина агрессором. Такое вообще возможно? Какие последствия имел бы такой шаг?

— Владимиру Василенко, равно, как и Украине, Запад ничего не должен. Назвать Россию агрессором — значит, перейти грань, за которой политическая конфронтация теряет даже сегодняшнюю относительную управляемость. Запад пытается выиграть политический конфликт, а не начать войну за Украину. Поэтому такой шаг с его стороны был бы жестом отчаяния и свидетельствовал бы о том, что Запад политически проиграл и переходит к военному шантажу. Поскольку российское руководство заранее сообщило, что войны не желает, но и не боится, этот шаг не имеет смысла. Победить Россию военным путем Запад не может, наоборот, у него есть все шансы проиграть окончательно, все и навсегда…