Работая программистом в одной из студий Сантьяго, и не заботясь о том, чтобы следить за новостями, я вышел из офиса в пятницу 18 октября 2019 года в начале четвертого и направился к метро. Солнце ласкало лучами локоны пальм, под мостом журчала и переливалась солнечными зайчиками, играя с камнями, река Мапочо. В Макдональдс привычно стояла очередь. Был обычный день в деловом районе города Сантьяго – витрины неолиберализма и иконы буржуазной демократии в Латинской Америке.
Около входа в метро было крайне людно, толпа накапливалась у полузакрытых ворот станции, расступившись только, чтобы выпустить выходящих из метро людей. Вход был закрыт.
«Ну, не проблема, пройду пешком до следующей станции, там прямая дорога на мою ветку», — подумал я и начал воплощать свой план. Многие из стоявших у метро, судя по всему, подумали также, и мы в толпе спешащих мещан шли по бульвару. Дойдя до соседней станции, я без проблем спустился на свою линию и, зайдя в вагон метро, услышал позади гул и крики спускающихся по лестнице школьников. Поезд закрыл двери, и я подумал: «Повезло, уехал. Сейчас доеду до дома и все эти манифестации не будут касаться меня. Впереди выходные, поедем в супермаркет, а потом проведем вечер в кофейне в молле». Поезд быстро довез меня до пункта назначения, проехав несколько станций мимо: «из-за беспорядков» — объявил нам машинист.
Дома я решил поинтересоваться происходящим, и оказалось, что школьники государственных колледжей организовали акцию «Уклонись!» (Evade!) от оплаты повышенного на 30 песо проезда в метро. Акция продолжалась уже неделю, набирала обороты и сочувствующих и не думала останавливаться. Столкновения безбилетников с полицией уже принимали массовый характер, протесты перерастали в погромы: кто-то скинул рекламный монитор на пути, прямо на контактный рельс, спровоцировав фейерверк искр и обесточив всю линию, а где-то толпа снесла заблокированные двери, чтобы продолжить вымещать свою злобу на внутреннем имуществе станции.
Гнев был усилен высказываниями министров. Министр экономики посоветовал гражданам протестующим просто раньше вставать, ведь утренний тариф дешевле дневного. А министр транспорта недоумевала, почему протестуют школьники, ведь тарифы для них не повышали. Некоторые политики отрицали массовость протестов, хотя было очевидно, что если бы протест не был массовым, то не получилось бы парализовать транспорт во всем городе.
Первый звоночек классового будильника лично для меня прозвенел, когда я услышал, что моя станция метро закрыта из-за разрушений. Затем пошли новости о поджогах соседних станций. Во дворе застучали кастрюли – начался касероласо.
Ночью новости мелькали мгновениями пожаров и столкновений с полицией. Горели автобусы, поезда метро, остановленные на станциях, супермаркеты. Лестница башни электросбытовой компании Enel вспыхнула будто факел, освещающий революционную ситуацию. Весь Сантьяго, который не вышел на улицу протестовать, прильнул к телевизорам. В полночь объявили чрезвычайное положение и комендантский час.
На следующее утро не открылся ни один супермаркет. Часть из них была разворована и подожжена наиболее люмпенизированной частью населения. Те, которые остались целы, просто не смогли организовать приезд работников из-за полного коллапса метро.
Все мои личные планы были порушены, и в голове вертелся ворох мыслей: улетать? Уезжать? Запасаться? Вооружаться?
Вооружаться нам пришлось. Вечером в субботу молодчики взломали ограду прилегающего к кондоминио супермаркета и начали выносить все, что попадалось под руку: алкогольные напитки, памперсы, туалетную бумагу. Жители кондоминио высыпали во двор домов, а наиболее крепкие убежали на защиту супермаркета – его поджог, а подобное происходило прошлой ночью в других местах как следствие разграбления мародерами, означал бы пожар и в наших домах, а возможно и взрыв цистерны с газом, обеспечивающей плиты кондоминио топливом.
Отбив магазин у мародеров, толпа решила организоваться. Был создана группа в мессенджере для обмена информацией, назначены дежурства и смены на площади у супермаркета. Нас ждали несколько бессонных ночей в дозоре. Это была не мнимая угроза. Там, где соседи не смогли организоваться, и в субботу ночью, и в воскресенье, были грабежи и поджоги. Полиция просто не справлялась с потоком озлобленных маргиналов, которые использовали любую возможность для того, чтобы улучшить свою жизнь единственным доступным им способом, или если не улучшить, то хотя бы отомстить. Не важно, государству или корпорациям, или просто их более удачно устроившим свою жизнь соседям.
Президент вызвал очередную волну критики, объявив на всю страну, что ведется война с мощным и непримиримым врагом. После этой фразы еще долго все глашатаи режима оправдывались, что война была объявлена преступности, а не народу, двусмысленность фразы оценил даже министр обороны, отмежевавшись от идеи, высказанной президентом, но в итоге главу правительства вынудили извиниться.
В понедельник практически никто из моего района не вышел на работу. Работа транспорта все еще была парализована. Мирные протесты продолжались: люди колоннами проходили по всему городу, жители домов продолжали стучать в кастрюли. Несколько тысяч протестующих дошли до богатых районов, где их встретила армия, начавшая стрелять в воздух. Разгон демонстрации в этом районе был закономерен: не нужно тревожить покой уважаемых богатых людей.
Во вторник ситуация стала постепенно нормализовываться. Ключевые точки были усилены армией и карабинерами. Соседи организовываются и взаимодействуют с муниципалитетами и комиссариатами полиции. Ждем пятницы, это будет ключевой день: если будет спокойно, то все пошло на спад.
Я понимаю, что вы думаете сейчас: «Ну это же Латинская Америка. Там всегда какие-то хунты, перевороты и прочие страсти». Нет, друзья мои. 30 лет Чили слыла эталоном демократии и витриной успеха неолиберальной политики, высоким уровнем жизни, самым низким уровнем преступности и успешной реализации программ индивидуального медицинского и пенсионного страхования, заметая все проблемы под ковер. Чили называли латиноамериканской Швейцарией. Эта проблема в Чили не решится сменой президента, это проблема противоречия общественного характера труда и частного присвоения его результатов. Эксплуатация чилийского общества иностранным капиталом привела страну к сегодняшней ситуации. И я, искренне говоря, не вижу никаких отличий от текущей ситуации в России или США. И поверьте мне, когда это произойдет, это коснется каждого. Вы не сможете запастись продуктами, поехать на работу на метро, или вообще уехать из страны, хотя у меня еще есть такая возможность. «Да что может случиться?» – этот вопрос задавал себе и я. И сегодня мне приходится дежурить бессонными ночами вместе с соседями. И мне очень повезло с соседями – очень сознательные люди. Жаль, что на политическом поле нет еще в Латинской Америке такой партии…
Назревающая десятилетиями революционная ситуация выльется на улицу за считанные дни. Помните, что это коснется каждого. Берегите себя. Мир вашему дому.
