Бандеровщина на Ровенщине

Теперь я православный священник, и, к сожалению, из-за гонений которое устроили радикалы и власть, я вынужден был бежать в соседнее государство. Так Богу угодно — я родился и жил в городе Ровно, и не жалею о том, свою малую родину люблю — Родину не выбирают, и для меня от Закарпатья до Сахалина это единая Русь. В начале 90-х, времени подъёма украинского национализма меня очень волновала национальная идентификация: «или я казак-украинец, или богатырь-русский?». Я метался, разделения делать между ними не хотел. А ведь пропаганда ереси украинства делала упор именно на это. Впоследствии я осознал, что история Святой Руси едина и неразделима!

Когда началась Великая Отечественная Война 1941 — 1945 г. г., мой дедушка – Бондарь Василь Тарасович 1915 года рождения, попасть под мобилизацию не успел. Оказались в глубоком тылу фашистов. В местности пошли слухи – в лесу партизаны. Дед пошёл – попал к бандеровцам…

Мне, маленькому внуку, он показывал в селе Хотынь (Ровенская область): «Вот видишь: это наша хата, а туту рядом жила семья суветив: жидивочка (еврейка) – врач, а он русский — учитель, у них было пятеро малолетних деточек, их сюда партия прислала… а от рядом тут колодець (и показывает на него. Я смотрю – заваленная яма и часть остатка ограды колодца). Из нього вовик водыци нэ пыть». Спрашиваю: «дидусю, а шо сталось?» – «Бандеровцы вырезали эту семью, порезали на куски, вместе с детьми и бросили в этот колодец».

По соседним селам поляки или евреи или русские записывались в украинцы, что бы сохранить себе жизнь.

Мои дедушка и бабушка (София Григоровна Домбровська), были там (в том числе и в соседнем селе Ходасы) после войны фельдшерами. И заслужили глубокое уважение, ведь сколько они жизней спасли, принимали роды, и, нынешние дети – уже взрослые дяди и тети живы благодаря им. Днем власть советская, а ночью — бандеровская. Живыми остались потому, что сразу сдружились с местным священником — отцом Степаном Логвысьом, стали кумовьями, ведь принимали роды. Священник сразу забрал их к себе домой, сказал: «Не ночуйте сегодня в доме, а у меня». Гости все же приходили… Бабушке пришлось (а это было без вариантов), перевязать раны раненому из бандеровцов, вынять пули, что ночью к ним пришли, ведь иначе смерть им и их троим детям. «Приходилось, – как рассказывал дедушка, – сидят за одним столом на свадьбе и бандеровец и коммунист (агент КГБ), за одной стопкой горилки, не подозревая, друг о друге такое, а я-то, знал, всё же врач».

Бандеровцы переправлялись через речку Горынь ночью на тайных лодках (все лодки жителей были на учете в КГБ), за речкой был лес, а на мосте, что был через речку, стоял военный гарнизон. В селе одни стучали на других. Люди тайно пропадали без вести, особенно поляки. В тех лесах были они вплоть до 1955 года. Дедушка бандеровцев всех сдал…

Так вот, в период войны он попал к бандеровцам, знал их пароли явки, места. Если уйдешь от них, то это смерть всей семьи, и пришлось от них перейти во время боя с партизанами, чтобы подумали, что он погиб. Партизаны его не расстреляли только потому, что у них не было врача. Потом он попал в штрафбат и «кровью искупил свою вину» — был ранен в бою. Дошел до Австрии. Заслужил Красную Звезду, не дали Героя Советского Союза из-за пятна в биографии – был в бандеровцах. Вернулся живым. Мне, внуку, поведал все эти кошмары войны и преступления против человечества бандеровщины и фашистов. Помню, как мне рассказал: в Австрии зашли в замок местного фашиста-барона, у него оказалась сумочка из кожи человека, а в матрасе были человеческие волосы женщин…

При выборе своей идентификации это сыграло определённую роль. Дедушка умер в лихие 90-е, когда рушились идеалы, и была бедность, ему пришлось практически до старости работать на разных работах. Мы уже в то время жили в городе Ровно. Потом я ушёл в Почаевский монастырь в поисках Истины. Закончил ряд высших заведений – Государственный Университет «Острожскую Академию» и Духовную Академию в Киеве. Теперь, в призме добытого опыта служения в тех селах Ровенской области – с. Нэтрэба (Рокитненский р-н), с. Бутейки (Сарненский р-н), где орудовали бандеровцы, могу давать адекватную оценку происходящим событиям.

Это была ужасная трагедия. Поляки вырезали часть сёл Нэтрэба и Боровэ (вырезали украинцев, тех же, кто принимал католицизм и менял фамилию на польскую с окончанием на «-ський», – того не трогали, их потом называли «мазуры»). Говорили: «Еже поставим первого снопа, не буде жодного холопа». И, потом ими были устроены танцы под «польку» у костёла в с. Окоп с кровавыми топорами и вилами. А бандеровцы вырезали 2 села поляков – с. Окоп и другое, как называется — не помню. Потом ещё резали в соседних селах поляков. Также — никого не жалели: ни детей, ни стариков… Сёла сожгли дотла. КГБ-исты как одних, так и других сажали и расстреливали. Поляки потом сотрудничали с Советами, сдавали бандеровцев, а бандеровцы их… В советское время нельзя было говорить об этой трагедии, как и в Польше.

Трагедия не закончилась. Семьи были смешаны. Вначале 90-х, после развала Союза, один из жителей села поехал к родственникам в Польшу к мазурам, те, которые успели спастись. Собрались односельчане, ведь весточка с Родины. На застолье подвыпивший поляк рассказал с гонором (с гордостью) о тех событиях. Когда они шли на с. Нэтрэбу, то по пути, в поле, в копици сена (в стоге сена), присела отдохнуть и уснула молодая мама с грудным ребенком, ведь она наймычка (батрачка), жала серпом пшеницу. Он проткнул её вилами, а ребёнка не тронул, думая, что тот умрет сам. Его нашли живым и вырастили чужие люди. Гость выкрикнул: «А ведь ты убил мою маму!». И тут же воткнул ему нож в горло…

В 1999р. вместе мы стояли на местном кладбище с. Нэтрэба с ксендзом, который с мазурами приехал проведывать родственников, вспоминали, плакали…

В том селе мне приходилось в один день исповедовать дедушек – бывшего бандеровца, коммуниста-КГБ-иста и поляка, все — жители одного села, все были тогда друг против друга, жестоко убивая. Но их примирил Бог. Я помню их искренние слёзы и покаяние, просили прощения друг у друга, и это единственная возможная модель существования после всех преступлений… Но современная колониальная власть, раскольники, униаты на Украине сделала ставку на фашизм, а значит, — мира не будет. Хочется в отношении своих заблудших соотечественников закончить словами Распятого на Кресте: «Отче, прости им, ибо не ведают что творят…»