Журналисты: От нас требовали признаться, что мы бойцы чеченского спецназа

Журналисты телеканала LifeNews Марат Сайченко и Олег Сидякин вернулись в Москву и более подробно рассказали о том, что им пришлось пережить в плену у украинских карателей.

По словам Олега и Марата, 18 мая они работали в обычном для себя режиме. «Мы были в Краматорске, утром созвонились с местными жителями и узнали, что идет стрельба. Я принял решение, что надо найти людей, живущих рядом с аэродромом, — вспоминает Олег Сидякин. — Мы пошли к аэродрому, к тому месту, где чаще всего что-то происходило. Знали, что ополчение вело переговоры с расположившимися на этой территории военными. Этим утром появилась информация, что военные покинули территорию аэродрома… Двигаясь по дороге к городу, мы отошли на 20…30 метров, и тут на нас вылетают два БТР. На них было много вооруженных людей, они соскочили с бронетехники и открыли стрельбу».

http://www.youtube.com/watch?v=oasT71NCadA

Как рассказал Марат Сайченко, бежать в этой ситуации было опасно. «Мы решили, что если будем бежать, огонь будет на поражение, поэтому мы подняли руки. Мы понимали, что ничего плохого мы не делали», — сказал он.

По словам Олега, репортеры сразу же на русском и на английском объяснили военным, что они журналисты.

«Двенадцать силовиков нас окружили, обыскали и положили на землю, убедились, что у нас нет оружия, запихали в БТР и отвезли на территорию аэродрома, где находилась их часть, — рассказали корреспонденты LifeNews.

Олег Сидякин добавил, что их связали, забрали у них все вещи: «Мы говорили, что мы журналисты, что у нас нет оружия. Но это не убедило их. Час нас продержали связанными, затем засунули в БТР, отвезли на поле, погрузили в вертолет. Уткнули лицом в пол. На голове у нас были полиэтиленовые мешки, было невозможно дышать».

Украинские военные заявили журналистам, что те находились на месте боестолкновения, и показали обстрелянную машину, в которой, по их словам, находились «террористы».

Далее командир украинских военных, исполняя указание спецслужб представлять российских граждан в качестве террористов, подсунули им ПЗРК польского производства, из партии которую поляки продали Грузии.

«Они сказали, что якобы нашли установку — ПЗРК. Обнаружили ее в этой машине. Затем мы увидели, что ее положили к нам в вертолет. Ее подсунули нам и позже всем говорили, что это наша, — отметил Марат Сайченко. — Когда нас доставили на базу, военные видели, что доставили двух мужчин с ПЗРК. И когда мы говорили, что мы журналисты, то нам никто не верил. Мы просили связаться с нашим руководством, но в ответ получали удары в голову, в нас кидали камнями».

После этого российских журналистов бросили в яму. «Мы поняли, что мы находимся в каких то ямах. Поняли это по акустике и температуре. Мы чувствовали, что это земляная яма, накрытая чем-то. Были связаны руки и ноги, нельзя было шевелиться, нас били, когда мы шевелились, и угрожали расстрелять», — рассказал Марат.

Сотрудники СБУ, по словам Сайченко, не говорили, как долго продержат журналистов под стражей.

«Руки были связаны сзади, щиколотки перемотаны скотчем, а на голову надет мешок, который на шее затянут скотчем, поэтому с трудом удавалось дышать. У меня было состояние, близкое к умопомрачению, было очень плохо. Пару раз по голове ударили и пнули в пах, но лучше бы нас били, чем держали в таком состоянии в сырой яме», — рассказал Сайченко.

По словам журналистов, украинские военные неделю выбивали у них признание в том, что они являются бойцами чеченского спецназа. Потом их привезли в Киев, в штаб Минобороны. «Около девяти вечера в пятницу в камеру зашли несколько бойцов. Они были вооружены, держали в руках наручники и те мешки, в которых нас привезли. Руки за спину, наручники, снова мешки. Плотно завязали глаза, — рассказали они. — Нас долго куда-то везли с остановками, пересаживая с машины на машину. Я был убежден, что нас переводят в специальное учреждение для содержания заключенных, — рассказал Сайченко. — В третьей машине я услышал, что у человека зазвонил телефон, и он ответил: «Салам алейкум!» Он начал говорить на чеченском, сказал слово «аэропорт».

«После того как подъехали к аэропорту, нам сказали: успокойтесь, вы почти на родине, вы под защитой Рамзана Кадырова», — вспоминает Сидякин.