Как каратели похитили журналиста, после трагедии в Константиновке
Вскоре после гибели девочки под гусеницами военной машины в Константиновке произошла детективная история, героем которой стал секретарь местного горкома КПУ Денис Чубаха.
Напомним, 16 марта около трех часов дня в центре города Константиновка на проспекте Ломоносова. Пьяные десантники из прославленной «восьмидесятки» не справились с управлением БМД (якобы из-за превышения допустимой для передвижения в населенных пунктах скорости), вылетели на пешеходный переход и сбили женщину с двумя детьми. В результате шестилетняя Полина погибла. А ее 38-летняя тетя, прикрывая собой двухлетнюю дочь, получила тяжелые травмы.
Одним из тех, кто первый сообщил об этом в интернете, оказался Денис Чубаха. Кровавые псы нацистского режима не могли ему простить огласку этого преступления.
Утром, 18 марта, он ушел на работу и не появлялся дома вплоть до 20-го числа. Встревоженные сестра и невеста коммуниста обратились в Константиновский горотдел милиции с заявлением об его исчезновении. Там возбудили уголовное дело по ст. 115 УК (умышленное убийство). Что же произошло с Денисом Чубахой? Об этом — в материале украинских СМИ.
— Помимо политической деятельности я также занимаюсь гражданской журналистикой, - рассказал сам Денис Чубаха, с которым корреспонденты встретились в Константиновке. — Размещаю текстовые материалы, фото и видео на своем сайте в интернете. В понедельник, 16 марта, я узнал, что в нашем городе произошла трагедия: бронетранспортер десантников раздавил шестилетнюю девочку. И тут же отправился на место катастрофы. Там я сделал несколько фотографий телефоном и выложил их на свой сайт, сопроводив небольшой заметкой. Позже многие СМИ написали, что я был первым, кто дал информацию о случившемся. Но я в этом не уверен. Думаю, тут работали и другие СМИ. Отмечу, что я также снимал на следующий день на стихийном собрании около константиновского Дома культуры, где жители города требовали вывода военнослужащих. Но сам никаких заявлений на митинге не делал. И ни к чему не призывал. В среду около девяти утра я, как всегда, вышел из дома, чтобы идти на работу. Но тут ко мне неожиданно подскочили трое людей в военных ботинках, камуфляже и масках. Ничего не объясняя, они засунули меня в свой микроавтобус, надели на меня наручники, а на голову черный пакет. Не могу сказать, чтобы меня били. Так, несколько раз пнули.
— Они говорили, почему вас похитили? Куда везут?
— О маршруте не было сказано ни слова. Но меня сразу обвинили в организации массовых беспорядков в Константиновке, передаче фото- и видеоматериалов российским СМИ, а также в сепаратизме и связях с ЛНР и ДНР. Конечно, я пытался возражать, говорил, что все это неправда. Но слушать меня не желали. По времени, которое мы находились в пути (около 30–40 минут), я догадался, что мы едем в Краматорск. Там меня пересадили в маленький джип, сняли черный мешок и надели на голову обычный полиэтиленовый пакет, обмотав его сверху скотчем. Один из моих новых сопровождающих с кавказским акцентом, видимо для устрашения, сказал: «Мы тебя сейчас передадим людоедам!»
— И куда они вас привезли?
— Мне сложно сказать. Из-за пакета на голове я ничего не видел. Судя по времени в пути, скорее всего, это был Славянск. Там меня сначала около четырех часов держали в сыром подвале. Потом перевели в какое-то общежитие и закрыли в комнате, где стояла кровать с двумя грязными подушками и хиленьким одеялом, а также баклажка воды. Там я и провел все время вплоть до пятницы. Есть мне не давали. В туалет вывели один раз, тогда же сняли наручники. После этого сказали: «В комнате есть бутылка, вот нею и пользуйся». Вода у меня была. Один раз мне принесли черный сладкий чай.
— Вас допрашивали?
— Да. Все люди, которые ко мне приходили, были в камуфляже и масках. Кто-то с оружием, кто-то нет. Обвинения, которые они мне выдвигали, не отличались от тех, которые я слышал во время похищения. Кроме того, они забрали у меня все мои вещи: визитницу с кредитными карточками, паспорт, портмоне, два телефона, рюкзак с ноутбуком и фотоаппаратом. Во время допросов мои похитители потребовали, чтобы я дал им доступ ко всем моим интернет-ресурсам (в том числе сайту и страничкам в соцсетях) и показал, как ими управлять. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Уже в четверг я попросил их дать мне возможность позвонить домой. Похитители откуда-то знали, что в конце марта я собираюсь жениться, и постоянно меня этим шантажировали: мол, не будешь с нами сотрудничать, к невесте не попадешь. Но мою просьбу вроде бы выполнить согласились. Принесли мне один из моих телефонов. Правда, он оказался заблокированным. Думаю, они это сделали специально, чтобы я так и не смог связаться с родными. Прояснилась моя судьба лишь в пятницу к вечеру. Один из тех, кто меня допрашивал, сообщил мне, что «на той стороне» (видимо, речь шла о ДНР) обо мне не знают. Поэтому я скоро буду дома. Действительно, ближе к вечеру мне снова надели на голову пакет и повели к машине. Видимо, легковой. Вскоре меня привезли в Константиновку, высадили неподалеку от железнодорожного вокзала (в районе завода «Втормед») и приказали уходить не оглядываясь. Также велели забрать заявление о моем исчезновении из милиции. Все вещи мне вернули, поэтому я смог позвонить невесте. Уже на следующий день я отправился в Константиновский горотдел и дал показания. Вместе со следователем мы съездили в прокуратуру.
— Как вы думаете, кто вас похитил?
— Я не знаю, кто это был. Сотрудники СБУ или МВД. Или вояки из батальонов. Знаю одно: когда мы в пятницу проезжали блокпосты, мой сопровождающий называл пароль. Соответственно, это были люди, имеющие отношение либо к органам, либо к армии.
