«Галицинация» Украины – это галлюцинация»

Юрий Поляков имел фантастическую популярность на закате Советского Союза. Его романы «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба» и «Апофигей» называли «перестроечными». Они «в режиме онлайн» отражали состояние умов в стране перед ее крахом и распадом.

Прошло 30 лет, и Поляков решил отмотать время назад и изучить в своем новом романе нравы в период, предшествовавший перестройке. Писатель называет эти годы «предгрозьем» и пытается понять, а можно было ли предотвратить катастрофу распада Союза.

Об этом Поляков рассказал на своей встрече с читателями в Севастополе. Корреспондент «ПолитНавигатора» поинтересовался у писателя, не увидел ли он сходства между ранними 80-ми и нашим временем, когда очередной выборный цикл рождает в России самые разные предчувствия.

— Не сработал ли тот самый таинственный механизм предвидения, который позволяет писателям порой предсказывать будущее?

— Есть схожее ощущение накопления каких-то неразрешимых проблем. Власть начинает не отвечать на какие-то вопросы, которые ей задают. А самое печальное – это отсутствие внятной футурологической картины. Никто не понимает, какая у нас задача. Без этого такое идеократическое общество как наше не может существовать. Это накапливается. Я чувствую это и пытаюсь передать. Нужно сказать, что последнее время на различных советах по культуре люди выступают с такими вот алармистскими нотками, и они нарастают. Это стараются не замечать, но напрасно.

Это чувство тревоги особо остро ощущается в Крыму. Казалось, что после нашего возвращения, российские либералы, которые нам не рады, оказались в какой-то социальной резервации. И вдруг мысль о том, что «Крым украинский» перед выборами стала вдруг частью самого широкого дискурса.

У нас мысли не запрещают. В телевидении Ковтун и другие несут, что им в голову взбредет. Другое дело, что либеральный сектор, видимо, получил какие-то гарантии, раз он позволяет себе такие вещи. Гарантии неприкосновенности что ли. Но большинство это все не воспринимает. Да и либералы так говорят не потому, что так думают. Для большинства из них это такая путевка за рубеж. Сто раз скажешь по телевидению, что Крым украинский, и тебе дадут кафедру.

— А если в 24-м году к власти придут «молодые технократы», у них не может возникнуть мысль, что экономически выгодней Крым отдать?

— Их снесут тут же. Политику только кажется, что он может все. На самом деле он очень ограничен в своих действиях. Я думаю, это исключено. Среди здравых писателей, моих единомышленников и просто людей, с которыми я общаюсь, сомнений в том, что Крым отошел России по исторически сложившемуся праву, сомнений нет. Иногда у меня бывают споры с моими знакомыми из оголтело либерального лагеря. Обычно этот диалог бывает коротким. После того, как они говорят, что Крым надо возвращать, я всегда спрашиваю, а Голанские высоты тоже надо возвращать. На этом все заканчивается.

— То есть «крымский консенсус» в обществе сохранится, вы думаете?

— Безусловно, в стране есть пятая колонна. Не то, чтобы она хотела уничтожить Россию и заселить ее новой расой людей. Нет, они искренне считают, что наша цивилизация – это тупиковый путь, мы должны встроиться в западную цивилизацию на положении нации второго сорта. И эти люди абсолютно не стесняются пользоваться российской казной. Они получают на свои фильмы, книги, спектакли гораздо больше, чем люди патриотически настроенные. Наша власть повторяет очевидную ошибку: людей, которые не любят Россию, деньгами купить невозможно. Они деньги возьмут и будут еще сильнее ненавидеть – за то, что взяли деньги. Это тупиковый путь.

— Вы считаете, им по заблуждению деньги дают, а не из тайной симпатии?

— Зачем дают – другой вопрос. Вот недавно правительство Москвы не сочло целесообразным наградить пианиста и дирижера Плетнева. Если бы они не сочли нужным поддержать того же Серебрянникова (до того, как он прокололся с деньгами) уже пол либеральной Москвы на ушах стояло. А Плетнев что, просто великий пианист. К сожалению, я сталкиваюсь с тем, что человек говорит какие-то антикрымские вещи, а потом я его вижу в Георгиевском зале, где он получает награду. Ну если ты не согласен с политикой страны и считаешь, что государство возрождает свои имперские амбиции, зачем ты награду от него получаешь? Власть, на мой взгляд, зачастую сама лишает себя реальных сторонников и окружает ложными союзниками, которые в момент «Ч» окажутся врагами.

— Вы бы поддержали введение цензуры в России?

— Цензура – это дорогостоящее дело. Главлит был размером с нынешнее министерство. Для того, чтобы оградить нас от заскоков того же Серебряникова просто не нужно давать ему государственные деньги на осуществление его чудачеств. Пусть он чудит за свой счет. За свои деньги эти господа почему-то чудить не хотят. Исключительно за государственные.

— Сейчас крымская тема в моде, но 20 лет в России о нас предпочитали не вспоминать…

— Я вспоминал. Моряк-севастополец – один из персонажей моей пьесы «Смотрины», которая идет уже 17 лет. Он приезжает к своей невесте в Москву и рассказывает, как тяжело нашему флоту. Помню, Говорухин пригласил на премьеру кого-то из украинского посольства. Тот на этом монологе встал и вышел. А когда мы в 14-м году играли этот спектакль в честь возвращения Крыма, зал встал и стал аплодировать.

— Как вы сейчас узнаете об Украине? Доверяете официальным каналам или остались личные связи?

— Связи остались, что-то из телевидения узнаю, что-то из Интернета. Есть ощущение, что они ведут свою страну в пропасть, им, видимо, не хочется, чтобы Украина была большим государством.

— Вы согласны с утверждением, что русские и украинцы один народ? Вам не кажется, что после всего, что было, мы уже не только не браться, но даже и не кузены?

— Население Украины — это несколько народов. Часть — это русский народ, еще часть нерусские, но чувствующие себя составной частью российской государственности. А третья часть – это люди, которые называют себя «украинцами», что они чувствуют, не знаю.

Мои друзья говорят, что латентно больше пророссийски настроенных. Но бал правит энергичное меньшинство.

Но галицинация Украины (от слова Галиция) – это галлюцинация. Она невозможна в силу разного культурно-исторического потенциала. Просто это погубит еще много людей, поломает судьбы. Но все равно все возвратится.

Австрия с Германией долго воевали, и что? Ничего. У них германский мир, у нас восточно-славянский, точнее, русский.

Мне искренне жаль Украину. У нее был вариант мягкой федерации, но они пошли путем, когда меньшинство навязывает свою матрицу большинству.