Украинские креаклы не смогут отказаться от союза с казаком Гаврилюком
В отличие от многих моих френдов, я всегда с симпатией относился к тем, кого принято называть «креативным классом».
У меня с ними много общего. Мы читали одни и те же книги, смотрели одни и те же фильмы, мы думаем на одном и том же русском языке, и они, и я не любим врущих политиков и вороватых чиновников. Даже тогда, когда они с горящими глазами носили печеньки на Майдан и писали мне гадости, мое отношение почти не изменилось. В конце концов, ничего другого я от них и не ожидал.
Сейчас эти люди сидят у разбитого корыта и размазывают сопли по побритым в барбершопах бородам. «Нас обманули», — говорят они. Вот только симпатии я к ним больше не испытываю — мне их даже не жалко.
Можно пожалеть человека, который совершил ошибку и сломал себе судьбу. Но трудно жалеть тех, чья ошибка сломала судьбы миллионов других людей. Тех, чьи благие намерения выстлали дорогу в ад целой стране.
У Украины был вариант альтернативного будущего — союз «креаклов» с промышленной буржуазией Юго-Востока, с пролетариатом Донбасса, с интеллигенцией Харькова и Одессы. Не бог весть какой выбор, но, тем не менее, оставлявший шансы на развитие. Однако наш креативный класс начитался «Украинской правды» (проамериканский рупор местных холопов — ред.), проявил упрямство и прямо-таки героически выбрал другой союз — с казаком Гаврилюком.
В результате политический брак русскоязычной образованной городской молодежи с сельским фашизмом, пещерным национализмом и русофобией породил то, что должен был породить — дивного уродца, от которого сам горе-родитель хочет сбежать «кодить в Варшаву».
Сбежать в Варшаву можно. Но вот переиграть уже ничего нельзя. Силы, с которыми креаклы пошли под венец, не признают развода, — у них в селе это большой грех.
Немолодой молодой, изнасилованной избранником в особо циничной форме, теперь хочется, чтобы мы ее пожалели, поняли и позвали читать стихи в Петербург. Но мы не будем. Потому что в этом брачном альянсе мы — приданное. И нас жалеть некому.
