Дочери камергеров
Гражданские войны, революционные потрясения и прочие социальные катаклизмы всегда приводят к поляризации общества. Причём разделение проходит не только между красными и белыми, патриотами и коллаборантами, майданом и антимайданом, но и внутри противостоящих лагерей.
Зачастую люди вообще не могут понять и объяснить, как так случилось, что из двух абсолютно одинаковых аполитичных офицеров Первой мировой войны, родных братьев, в результате абсолютно добровольного выбора, один оказался у красных, а другой у белых.
Но бывает и так, что объяснение причин того или иного выбора лежит на поверхности. Причём выбор этот можно довольно легко предвидеть. Когда-то Наполеон сказал о последовательном республиканце, генерале Моро, который никак не желал смириться с установлением личной власти Бонапарта: «Теперь он пойдёт по дороге вправо и закончит тем, что придёт к нашим врагам». Император был проницательным человеком. Жан Виктор Моро погиб в чине генерал-фельдмаршала русской армии, воюя в рядах 6-й коалиции против своего отечества.
Я несколько раз повторял эту фразу некоторым своим оставшимся на Украине коллегам. Тем из них, которые ведут борьбу не против киевского режима, а против России, которая их «предала».
Могу с уверенностью сказать, что никто, ни из эмигрировавших, ни из оставшихся на Украине, не ожидал, что режим, установившийся в феврале 2014 года просуществует так долго. Все рассчитывали на быстрое российское вмешательство, которое в то время казалось логичным. Более того, было видно, что не исключает вмешательства и Кремль. Более трёх месяцев легитимность киевской власти Россией не признавалась, на границе происходило развёртывание войск, с потенциальными повстанцами велись консультации.
Но не сложилось. И не только потому, что элиты Юго-Востока предали свой народ и, заключив пакт с путчистами в Киеве, сделали всё для подавления стихийных протестов. Даже выдвинувшиеся на волне протестов лидеры народного движения оказались не в состоянии договориться друг с другом о совместных действиях, желали ограничиться «борьбой» в рамках своего региона и везде, кроме Донбасса, выступали за ненасильственный путь борьбы и за договорённости с Киевом.
Они считали, что свергать «хунту» должна Россия и согласны были забросать цветами российские войска, когда те войдут в их город. Но сами (опять таки, нигде, кроме Донбасса и Крыма) не попытались даже установить контроль над местным «Беркутом» и расположенными в их городах воинскими частями, в которых служили их земляки (на Украине практически не отправляли служить за пределы своей области). Зато сейчас они с упоением рассказывают, как вся украинская армия готова была сдаться первому же российскому патрулю.
В общем, эти люди, осознанно или нет, пытались повторить фокус 2005 года и договориться с «хунтой» о её невмешательстве в жизнь Юго-Востока, при том, что Юго-Восток не будет ей мешать властвовать в Киеве. Они ошиблись. Они не поняли, что времена изменились, враг значительно сильнее, чем за девять лет до того был Ющенко, что действительно в первые пару-тройку месяцев после путча режим был достаточно слаб и его можно было выбить из Киева. Но выбивать должны были они. Россия готова была лишь поддержать их самоорганизацию, а не выполнить за них домашнее задание. Они повторили все ошибки восставших средневековых крестьян, которые захватив контроль над собственной местностью (с городом или замком) начинали праздновать победу, договариваться со своими господами и ждать милости от короля, даже не думая (за редким исключением) наступать на столицу. Не один и не два из моих провинциальных товарищей в первую неделю после путча, когда я ещё находился в Киеве, звонили мне и радостно сообщали, что они уже собрали митинг, избрали или вот-вот изберут «народного губернатора» и ждут из России армию-освободительницу, а все остальные должны освобождаться «сами-сами» (вот они же сумели). Потом, когда выяснилось, что Россия не придёт и им надо хотя бы у себя в городе власть взять полностью, а не на полчаса на площади, выяснилось, что «сами-сами» – это жутко не справедливо, как же они будут с вооружёнными мятежниками бороться, и вообще «Россия предала».
Но эти люди хотя бы боролись. Да, они в школе плохо учили историю, а в зрелом возрасте отлынивали от изучения классиков любимого ими марксизма. В результате вся их борьба выливалась в болтовню на площади, а путчисты получили время, необходимое для укрепления режима. Но боролись, как умели. Некоторые погибли, другие оказались в тюрьмах. Кого-то России удалось вытащить, кто-то сидит до сих пор, а кто-то никогда уже не выйдет.
Большинство из этих людей, до сих пор не осознав причины отказа России от организации «освободительного похода», тем не менее, сохраняют лояльность и России, как государству и её руководству. И в народах Российской Федерации не видят врага. Лишь единицы из бывших борцов сочатся ядом в адрес русских, России, российской власти.
Есть люди, сознательно оставшиеся чтобы бороться, каждый день рискующие погибнуть или попасть в застенки режима. Но они искренне считают, что «никто, кроме них» и что режим не должен расслабляться. Их лозунг: «Я на своей земле, и никуда отсюда не уйду!» Их упорство вызывает уважение, хоть прагматичность и адекватность их действий сомнительны. Только православные священники не могут покинуть паству и вынуждены разделить её судьбу. Политикам же зачастую целесообразнее бороться из эмиграции, а не безвестно погибать в камерах СБУ. От Ленина, до Хомейни, победители возвращались, кто из Женевы, кто из Парижа, поскольку, останься они все эти годы на родине – не дожили бы до победы.
Люди, оставшиеся на родине и борющиеся, как правило также не испытывают по отношению к России идиосинкразии. Они хотели бы получать от неё более существенную поддержку. Они считают, что военный разгром режима в интересах России. Они зачастую тоже не понимают, чего ждёт Кремль, но они знают, что Россия у них одна и без России им вообще не на что надеяться и не за что бороться.
Но есть и третий тип «борца с хунтой» – немногочисленный, но крикливый, особенно широко представленный в социальных сетях, в которых наглость, грубость и самоуверенная глупость с успехом заменяют знания и интеллект. В своё время, до переворота, эти люди, бродили по разного рода мероприятиям и кабинетам и говорили: «Пусть нас организуют, профинансируют и поддержат» и тогда уж мы развернёмся – никому мало не покажется. После переворота, они заняли позицию: «Я бы уехал, но в России у меня нет ни жилья, ни работы и гражданства, кстати, тоже нет».
Я сам разговаривал с двумя такими и объяснял им ещё в 2014-15 годах, что сотни тысяч и даже миллионы фактически беженцев с Украины (хоть официально они таковыми и не считаются) тоже прибыли в Россию без жилья, работы и гражданства. Кому-то повезло больше и проблемы решились быстрее и легче, кто-то потратил на их решение больше времени и сил, кто-то решает до сих пор. Но если бы они ждали, когда им прямо домой на Украину привезут российский паспорт, ордер на квартиру напротив Кремля и предложение не пыльной и высокооплачиваемой работы, то до сих пор сидели бы под «хунтой», платили бы налоги, включая «военный сбор», исправно ходили бы на работу и даже тайком на кухнях ненавидели бы не Порошенко и не наци-олигархический режим, а Путина, Россию, русских.
Оба (как и иные прочие, с которыми побеседовать мне не довелось, но позицию которых знаю) уже с конца 2015 – начала 2016 года русских иначе, как «эрэфянами» (или «россиянцами») не называют, в социальных сетях желают им всяческих кар и казней, ждут когда «Эрэфия» (это на их языке Россия) распадётся, а Путин, в их представлении – управляемый из-за кулис трус и предатель, который Батыя на Русь привёл специально, чтобы Южно-Курильскую гряду японцам отдать. Эта «принципиальная» позиция, правда, не мешает им зарабатывать на хлеб публикациями вполне лояльных по отношению к действующей российской власти статей в более, чем пропутинских СМИ (бывает, что наши с ними статьи на полосе рядом стоят).
Подчеркну, что это не традиционный для данной политической позиции ограниченный необразованный маргиналитет. Это люди хорошо образованные, многие из них были, а некоторые и остаются достаточно успешными. О них нельзя сказать «попали под влияние». Они сами выбирают кому на них влиять. Они не могут не понимать и того, что борются они сейчас уже не против «хунты», а против России. Как должны понимать и то, что если их «мечта идиотов» сбудется и Россия впадёт в развал и кровавый хаос, то она-то, может быть уцелеет и вновь когда-нибудь восстановится, но у них лично никаких шансов не будет в принципе. Они окажутся не нужны ни Украине, ни Западу, к которым до конца так и не примкнули, ни России, от которой отказались.
Эти люди в чём-то внутренне ущербны. Наверное, каждый по-своему. Кого-то, может быть, женщины не любят, кто-то мечтает о маршальских эполетах, но при этом в любом вопросе боится принять на себя инициативу и ответственность. Кто-то просто привык, что всё в жизни делалось как бы само собой, но в его интересах. Кто-то считает себя недооценённым, а кого-то жена дома бьёт. Видимых и невидимых причин ущербности могут быть тысячи. Но результат всегда один – отказ от активной позиции, ожидание решения своих проблем, благодаря чьим-то действиям. Уверенность в том, что государство или человек, которые могут совершить какие-то действия в их интересах, просто обязаны это сделать. Ненависть, животная всепоглощающая ненависть к тем, кто почему-то поступает не так, как они ожидали, ко всем, кто с этими, не так поступающими как-то связан, кто их поддерживает.
Например, в их понимании Путин – предатель, потому, что не сделал им хорошо, россияне – «тупое было», потому, что голосуют за Путина, а Россия должна погибнуть в страшных муках потому, что в ней живут россияне, а управляет ей Путин.
Их суждения давно утратили логическую взаимосвязь. Они могут в двух последовательных фразах утверждать, что военные учения у берегов Китая двух американских авианосных соединений – это потому, что Китай сильный и США его боятся, а учения у берегов России всех европейских флотов НАТО + американцев – потому, что Россия слабая и её все пугают. Они судят об успехах и достижениях России по украинскому интернету, по тому, что видят на Украине за окном и по россказням либо таких же наивных существ, как сами, либо вражеских пропагандистов на зарплате, в ряды которых сами в конце концов придут, уже почти пришли, только работают пока неосознанно и бесплатно.
Своим выставляемым напоказ инфантилизмом, они напоминают мне «дочь камергера» из известной песни. Помните: «Я сказала полковнику: “Нате берите”, – но не донской же валютой за это платить!» «Аристократку» не факт собственного падения шокирует, а форма оплаты за него. У неё тоже все вокруг виноваты в том, что с ней случилось и где она очутилась.
Выйдя на политическую панель наши «дочери камергеров» также во всех окружающих видят виновников своего свободного выбора, всех за это ненавидят, но с панели не уходят. В их преставлении шипение вслед расплатившемуся «донской валютой» клиенту – занятие более почётное, а главное привычное, чем обычный производительный труд.
