Ростислав Ищенко: Исчезающая Украина
Еще до переворота на Украине я пытался донести до киевских «евроинтеграторов» простую мысль: Россия не сможет мириться с возникновением на ее границах агрессивной, русофобской, бандеровской Украины, желающей к тому же, чтобы Москва оплачивала ее вступление в ЕС и НАТО. Следовательно, если такая Украина возникнет, то в течение обозримого промежутка времени перестанет существовать любая Украина. Те же мысли я высказывал и после переворота, обращаясь уже к российской аудитории. Мнение свое я не изменил и сейчас.
Часть российской и пророссийски настроенной украинской общественности, тем не менее, считает, что Кремль мечтает сохранить Украину. Поскольку сторонники этой точки зрения ссылаются на факты, которые они считают убедительными, мне представляется целесообразным попытаться все же здраво оценить, что собственно происходит не на Украине, но вокруг нее. Итак, сторонники более агрессивной политики, считающие, что российское руководство, пытаясь сохранить отношения с Западом готово «запихнуть Донбасс в Украину» при условии ее формального нейтралитета, опираются, в основном на следующие утверждения:
— Россия вовремя не послала на Украину свои войска, чтобы свергнуть хунту.
— Ополчению недостаточно помогли материально, а когда оно перешло в наступление то его (дважды) остановили, не дали освободить всю Украину и принудили согласиться с Минскими соглашениями, предполагающими сохранение Донбасса в составе Украины.
— Россия поддерживает украинскую экономику — поставляет на Украину газ и на Украине работают российские банки.
— Россия признала украинский режим и стремится вернуть восставший Донбасс под его власть.
Есть еще варианты тех же самых утверждений, есть иные примеры якобы существующих намерений России «все слить», но в целом эти пункты исчерпывают «доказательную базу» «антидонбасских» намерений Кремля.
Ну что ж, не будем патетично восклицать: «Чего же американцы воюют с Россией, если она, бедная, не знает, как им сдаться!» Рассмотрим реальную доказательность данных утверждений.
1. В реальной, а не сложившейся в воспаленном милитаристской горячкой мозгу, ситуации февраля-июля 2014 года общественное движение на Украине контролировалось двумя группами олигархов. Одна, опираясь на нацистских боевиков, контролировала Киев. С ее помощью США планировали втянуть Россию в конфликт с ЕС (желательно вооруженный) на территории Украины. Вторая не без успеха (хоть и стараясь не засвечиваться) контролировала протестное движение на Юго-Востоке (который тогда еще не был Новороссией). Эта группировка также желала втянуть Россию в конфликт, чтобы улучшить свою переговорную позицию в борьбе с первой группой за раздел влияния в стране после Януковича. Позиция этой группы может быть описана как «забирайте себе Киев, Полтавщину, Черниговщину, Сумщину и Галицию, а нам оставьте Донбасс, Харьков и Одессу, ну а в Николаеве, Херсоне, Запорожье и Днепропетровске — должны быть представлены и защищены интересы всех олигархический семей. То есть, российские войска должны были, вопреки интересам России и в интересах США, защищать интересы олигархов, проигравших при свержении Януковича, к которому сами же приложили руку, от олигархов, в этом процессе выигравших.
Конечно, международно-правовые основания послать на Украину армию у Москвы были. Но не надо забывать, что с просьбой о помощи обратился бежавший президент, уже находившийся на территории России, что позволило бы поставить под сомнение его дееспособность. Этот президент был ненавидим не только противниками, но и сторонниками, которых он предал. Элита консолидировано выступала против возвращения Януковича, и народ в целом был с ней согласен. Юго-Восток не имел не только единого лидера, но даже группы лидеров (политики-эмигранты до сих пор не смогли ни объединиться, ни предложить что-то путное, кроме ожидания того счастливого момента, когда Кремль предложит им вернуться на Украину в обозе армии-победительницы и управлять под защитой ее штыков, чего, кстати, никогда не будет). Армия, МВД, СБУ, все силовые структуры не выступили против путчистов, а подчинились им. Даже в Крыму, практически все силовики, кроме крымского «Беркута», «осознали» пагубность путча и «прониклись» идеями Русского мира только когда на полуострове повсеместно стали встречаться хорошо вооруженные и обученные «вежливые люди» на современной бронетехнике. И то, недели две отдельные гарнизоны не желали сдаваться, и был риск начала боев.
Понятно, что сопротивление армии на материковой территории Украины было бы быстро сломлено, но времени бы хватило, чтобы Рада обратилась за помощью к Западу, у которого появились бы свои международно-правовые основания послать на Украину войска. Они были бы серьезнее российских, поскольку обращение поступило бы не от всеми ненавидимого президента, бежавшего, чтобы не быть убитым собственным народом, а от всенародно избранного парламента, заседавшего в собственной столице. В результате, часть украинских областей, наверное, удалось бы включить в состав России или создать там буферную «Новороссию», а в части образовалось бы то самое нацистское, бандеровское государство, причем, если не навечно, то надолго. У Запада богатый опыт создания разделенных стран. И надо учесть, что на своей Украине Запад имел бы идеологически консолидированное население, мечтающее о «борьбе с агрессором», в то время как на российской половине была бы сборная солянка русофилов, новороссов, малороссов, со значительным (не менее 30%) вкраплением вполне «национально-сознательных» украинцев, ждущих освобождения от своих «братьев» с Запада. В общем, Вьетнам (монолитный идеологизированный Вьетконг против рыхлого Вьетминя) только наоборот.
2. На первом этапе (март-сентябрь 2014 года) ополчение Донбасса представляло собой непонятную кашу из местных добровольцев, вышедших защищать свои дома, наемных отрядов олигархов, защищавших их интересы, а также российских добровольцев, часть из которых также прибыла по приглашению местных олигархов, а идейные сбивались в отряды «по интересам»: казаки, коммунисты, троцкисты, нацисты, монархисты. Каждый из этих отрядов подчинялся только своему командиру, а каждый командир сам решал — подписывает ли он «кондотту» с кем-то из олигархов, признает ли он над собой власть кого-то из многочисленных «народных мэров» и «народных губернаторов» или воюет на свой страх и риск.
Жалобы местного населения на то, что было принято именовать эвфемизмами «отжим» и «подвал» шли по нарастающей. Регулярное управление территориями было разрушено, а новое создать своими силами у ополчения не получалось.
Тем не менее, даже на этом этапе у ополчения появилось (формально из ниоткуда, но мы-то понимаем, откуда) более чем достаточное количество не только стрелкового оружия, но и бронетехники, и артсистем, и снарядов, и горючего, и авиацию Украины они согнали с неба не вениками. Но ни отправляться в освободительный поход с такими союзниками (тогда пришлось бы делить с ними ответственность за все их «отжимы» и прочие отнюдь не мелкие шалости), ни отправлять их одних (их бы просто разгромили, да и освобожденные не обрадовались бы таким освободителям) было нельзя. Вначале надо было превратить махновскую вольницу в регулярную армию, имеющую прочный тыл, надежно управляемый гражданской администрацией (чтобы хотя бы гуманитарную помощь не разворовывали).
Был и еще один момент. На первом этапе ополчение представляло собой «армию» классического крестьянского восстания. Так же, как в освобожденном «вежливыми людьми» Крыму упивались своей российской первосортностью и ничего не хотели знать об остальной Украине, донбасские повстанцы мечтали освободить свои области, а создание нацистского государства на остальной украинской территории их не волновало.
Теперь в Донбассе есть и нормальная администрация, и армия, и понимание того, что придется Киев брать. И все это возникло под шумок минских соглашений, А когда нам говорят, что украинская армия усиливается многократно быстрее, это — наглая ложь. Причем сами же лжецы себя и разоблачают, утверждая, что когда они воевали в Донбассе, преимущество Киева в вооружении, технике и численности войск было абсолютным, а теперь в чем-то достигнут паритет, а в чем-то, если превосходство Киева и существует, то уже на проценты, а не в разы. Это при том, что на Украине проводилось 7 волн мобилизации и один призыв, а в Донбассе воюют только добровольцы. Так кто слабеет быстрее?
И все это достигнуто под шумок минских соглашений, которые никто не собирался выполнять, но которые формально срывает Киев.
3. Что касается экономики, то, конечно, если бы Россия не собиралась контролировать всю Украину, можно было бы плюнуть на многомиллиардные потери «Газпрома» и российских госбанков (нас же деньги налогоплательщиков не волнуют, мы же не корысти ради, а ради абстрактной справедливости воюем). Но, если Россия собирается взять эти территории под контроль, то населению надо будет как-то выживать, а значит где-то работать. Или их всех на госслужбу РФ надо принять и платить зарплату из бюджета? США, которые интересуются Украиной только как расходным материалом в борьбе с Россией, с удовольствием и не без успеха уничтожают украинскую экономику, им она не нужна. А России, хоть в составе РФ, хоть в ТС и ЕАЭС нужна не выжженная земля с населением, живущим на гуманитарку, а экономика, способная хотя бы частично удовлетворить нужды населения. Хотя бы системы жизнеобеспечения больших городов должны работать. Иначе куда девать примерно 20 миллионов человек, которые (за вычетом Крыма и Донбасса) все еще проживают в городах Украины. Смешно уничтожать то, что завтра тебе понадобится.
4. Ну и, наконец, о «запихивании» Донбасса в Украину. Такие названия политических объединений, как «Мир Луганщине», «Луганский экономический союз», «Народный союз», «Донецкая республика», «Свободный Донбасс» мало что говорят среднестатистическому гражданину России. Это силы, контролирующие парламенты ЛНР и ДНР. И, как ни странно, их программы поголовно предусматривают строительство независимого Донбасса, причем лидеры ДНР и ЛНР, Захарченко и Плотницкий все чаще говорят о необходимости объединения двух республик в одно государство.
Сторонники теории заговора имеют два объяснения такой позиции лидеров республик и парламентских политических объединений. Согласно первому, «марионетки Кремля» говорят, что им прикажут, согласно второму, «даже марионетки Кремля» отказываются слушаться. Подумаем. Если «марионетки» «говорят, что прикажут», значит, Кремль «приказывает» ориентироваться на независимость, а не на вхождение в Украину. Если же «марионетки», что хотят, то и делают, то какие же они марионетки и как может Кремль запихнуть в Украину таких самостоятельных, да еще и до зубов вооруженных ребят?
Кстати, в ДНР/ЛНР собрались провести досрочные выборы местного самоуправления, формально, в рамках минского процесса, на деле — безо всякого согласования с Киевом. После этих выборов в республиках будет окончательно выстроена и легализована вся управленческая вертикаль.
Итак, что мы имеем по результатам «минского предательства». Территории, по которым бродили группы вооруженных людей, воюющих с киевскими войсками, не имевших никакого представления об организации тыла и, в лучшем случае, ничего не желавших знать о нуждах мирного населения, в худшем, смотревших на него, как на источник личного обеспечения всем необходимым, а то и обогащения, получили регулярную администрацию и государственное устройство. Махновская партизанщина превратилась в неплохо обученную и вооруженную регулярную армию. Экономика и торговля региона полностью замкнута на Россию, причем все идеально оформлено с точки зрения международного права, поскольку связи замкнуты на признанные Россией, но не признанные США государства вроде Южной Осетии. РФ ничего нельзя вменить за то, что она что-то закупает в Южной Осетии и что-то ей продает. А Осетию, которая признала ДНР/ЛНР, нельзя наказать за торговлю с ними, поскольку США все равно ее не признают и никаких связей с ней не поддерживают. В республиках выдаются свои документы, рубль стал основной наличной валютой.
По сути ДНР/ЛНР уже интегрированы в российское экономическое и политическое пространство не меньше, чем те же мало кем признанные республики Северного Кавказа. И этот процесс движется дальше опережающими темпами. Отсутствие формального признания ДНР/ЛНР Россией сейчас даже выгодно, поскольку не закрывает двери для их прямой интеграции в РФ.
Короче, сегодня не просто созданы условия для дальнейшего продвижения ополчения и освобождения новых территорий Украины. Наконец-то на украинской территории есть власть альтернативная киевской, укоренившаяся в своих регионах и легитимированная населением этих регионов. Эта власть располагает достаточными возможностями для того, чтобы вновь освобождаемые регионы в значительно меньшей мере сталкивались с теми трудностями, которые испытал Донбасс, чтобы адекватное гражданское правление устанавливалось там практически сразу.
Украину будут резать, как салями, по кусочку, но быстро. Вопрос интеграции всех этих кусочков в Россию все равно рано или поздно придется решить, поскольку они не могут существовать ни в виде независимого украинского государства, ни в виде отдельных народных республик. В первом случае последствия гражданской войны еще долго будут сказываться и взрывной потенциал взаимной ненависти Донбасса и Галиции все равно разорвет страну на части (хорошо, если без повторного кровопролития). Во втором случае разрушенная экономика и проблемы международно-правовой легализации надолго превратят эти территории в зону повальной нищеты бесперспективности и безысходности.
Скорость интеграции в Россию бывшей Украины будет зависеть от развития глобальных процессов. Среди прочего — от скорости развала ЕС и маргинализации США. Временные переходные варианты возможны, но именно как временные. Теоретически возможна утрата части территорий, например Галиции, в пользу восточноевропейских соседей. Но только как вынужденная мера и только в случае присоединения этих земель к соответствующему западному соседу Украины. То есть, никакой прозападной Украины не может существовать в принципе.
То, что сейчас все еще сохраняется возможность достичь если не всех, то большинства этих целей без большой европейской войны — результат «предательства миротворцев», которые по факту оказались более эффективными «аннексионистами», чем «милитаристы», желавшие победить всех (что невозможно) или героически умереть с оружием в руках (что нежелательно).
Конечно, совсем без военного конфликта дело вряд ли обойдется. Киев хунта должна защищать до последнего. А это хоть и не долго, но вполне может повлечь за собой большие жертвы и разрушения — уличные бои в трех-пяти миллионном городе — сомнительное удовольствие. За правобережье Днепра нацистский режим попытается зацепиться. Контроль над половиной Украины позволил бы ему работать вечной международно-правовой занозой в теле Москвы и за счет этого надеяться на получение содержания от Запада. США постараются (уже стараются) как можно обильнее полить землю Украины кровью, чтобы надолго поселить вражду между семьями, чьи родные полегли по разные линии фронта гражданской войны. Они также не оставили надежду разжечь малую российско-европейскую войну, если уж не вышло большую.
Если полномасштабного конфликта не удастся избежать, то российские войска на Украине появятся, причем, скорее всего, открыто. Но в интересах и России, и не имеющих возможности покинуть страну миллионов украинских граждан как можно дольше избегать обострения и как можно больше территорий освободить без крупномасштабных боев.
Наступает момент истины, когда результаты работы «миротворцев» должны начать прирастать территориями и военными победами.
