Террор: Жестокий урок французского
Чудовищные теракты во Франции очень напоминают показ на ускоренной перемотке той террористической войны, которая десятилетиями велась против России. Бойня в концертном зале «Батаклан» вообще один к одному напоминает «Норд-Ост»…
Так что мы в России, как никто, понимаем, что сейчас происходит с французами. Как никто другой.
Но трагедия произошла в не самое подходящее время для отношений двух наций. Только что французский журнал грязно глумился над жертвами в нашем самолете погибшем на Синае. И я не видел ни одного публичного извинения со стороны французов. Только наши официальные лица уверяли, что настоящим французам стыдно… Поэтому все выражения сочувствия, увы, приходится начинать с оговорки: «несмотря на ваши издевательства над терактом против нас, мы вам очень сочувствуем».
Сочувствуем именно потому, что сами знаем эту беду на её кровавый вкус. Сочувствуем искренне.
Честно.
Но, рассуждая с холодной головой, нельзя не отметить, что Франция платит по счетам. По всем счетам сразу.
Террористы кричат: «Это за Сирию!». И это в самом деле «За Сирию», но не в том смысле, что французская авиация бомбит ИГИЛ, а в том, что, когда Франция после Первой мировой войны получила мандат на управление Сирией, она сначала разделила единую территорию на 5 государств по конфессиям: христианское, алавитское, суннитское, друзское, армянское. А потом взяла и склеила в два – Сирию и Ливан, заложив предпосылки гражданских войн в обеих странах. Сохрани французы Сирию единой, или уж раздели как следует, — никакого ИГИЛ сейчас бы там не было.
Два года назад президент Олланд больше всех махал шашкой и рвался поучаствовать в американской интервенции в Сирии, лишь чудом остановленной в последний момент Владимиром Путиным.
Именно Олланд и его предшественник Саркози поддерживали свержение Каддафи, приветствовали исламистскую революцию в Египте, поджигали Сирию и непосредственно ответственны за рождение ИГИЛ, «Ан-Нусры» и прочей нечисти, за разворачивание их деятельности во Франции и всей Европе, за взрывоопасные потоки беженцев.
Когда в январе убийцы расправились с редакцией «Шарли», то вместо адекватного изменения политики безопасности и миграции, Олланда интересовало только то, чтобы Марин Ле Пен не получила политические очки и затеял кампанию истерической толерантности «Je suis Charlie».
Между тем, сочувствовать надо было не пачкунам, с тех пор многократно себя показавшим, а тем гражданам Франции, которым в будущем угрожала опасность стать жертвами террористов!
Надо было ужесточать миграционную политику, пограничный контроль, начинать в самом деле бороться с террористическими организациями по всему миру и исламистским подпольем в самой Франции.
Вместо этого оргия «толерантности» продолжалась, у Олланда были более важные дела – спасать киевскую хунту и зажимать «мистрали». Франция стала лучшим другом Катара – одного из главных спонсоров самого радикального терроризма, включая тот же ИГИЛ.
А если долго вглядываться в ад, то ад начнет вглядываться в тебя…
Самый жуткий факт этой трагедии – убийцы в «Батаклане» говорили на хорошем французском без акцента. То есть это не недавние мигранты, не только что заехавшие с Ближнего Востока террористы. Это выпускники французских школ, возможно – граждане Франции, которых страна пыталась научить толерантности.
Есть пронзительный фильм 2008 года с Изабель Аджани – «Последний урок». Учительница в мигрантском квартале Парижа, отчаявшаяся от бандитизма учеников и нежелания слушать, уставшая от их варварской морали, обнаруживает в руках одного из них пистолет и захватывает класс в заложники, заставляя маленьких негодяев под угрозой оружия учить биографию Мольера и уважать женщину. Вокруг пляшут полиция и чиновники, которым кажется, что «нетолерантная» учительница – главная угроза. Спецназ готовится к штурму. Но в конечном счете пистолет все-таки переходит к одному из учеников и начинается кровавая бойня. Очень поучительный фильм, который всем стоит сегодня пересмотреть.
Так что нельзя сказать, что сами французы не осознавали и не осознают происходящего с ними. И «Национальный Фронт» Марин Ле Пен не случайно ведущая партия Франции. Но тамошнюю политическую систему специально перекроили так, чтобы при наибольшем количестве голосов лепеновцы получали наименьшее число мест в парламенте. Это значит, что ситуация изменится лишь тогда, когда за «фронт» начнет голосовать больше 50% избирателей.
Диктатуры могут всегда оправдаться тем, что за самодурство человека у власти безвинно страдает не выбиравший его народ. Но Франция – демократическая страна. У неё есть политические лидеры, которые готовы были перестроить политику так, чтобы предотвратить трагедию. Можно было голосовать за Жана Ле Пена и в 2002, и в 2007, и за Марин Ле Пен в 2012. Нет, что я, — не «можно», а «нужно» было голосовать за Марин в 2012. Вместо этого французы выбрали Олланда и партии толерантных лицемеров.
Сегодня стала ясна ужасная цена этого решения. Улицы Парижа окрасились кровью.
Беспомощные растерянные люди в ужасе мечутся по городу.
Но изменит ли пережитый ими шок хоть что-нибудь? Если несмотря на введенное Чрезвычайное Положение региональные выборы 6 декабря все-таки состоятся – покажут ли французы, что наконец готовы всё это прекратить, или дальше будут голосовать за свободу для террористов, и равенство и братство с бандитами?
Боюсь, что ответом на этот ужас, станет продолжение всё той же жвачки. Западная пропаганда носит, по сути, уже тоталитарной характер: «еще теснее сплотимся вокруг ценностей мультикультурализма, не допустим проявлений экстремизма, во всем виноват Асад, если бы он сдался – ничего не было…»
К сожалению, уже очевидно, что мы и впрямь переживаем в прямом эфире картину падения Римской Империи под натиском варваров. То же упорное нежелание понимать что происходит, та же неготовность принимать серьезные решения, та же распущенность и шутовство в минуту смертельной опасности. Хотелось бы, чтобы прекрасная Франция нашла наконец свою Жанну д Арк.
Но верится с трудом.
Поэтому главное сегодня для России – вынести урок.
И защищать себя.
Свою территорию.
Своих людей.
Свои самолеты.
Поддерживать своих союзников.
Выкорчевывать с Ближнего Востока и отовсюду заразу террора.
Быть готовыми рассчитаться не только с исполнителями, но и со спонсорами терроризма.
И не надеяться, что французские власти и Европу этот кошмар чему-то научит. И они изменят свою политику, начнут бороться с общим врагом с нами плечом к плечу, перестанут вести себя на Востоке как слон в посудной лавке. Строить наши расчеты на такой надежде было бы формой самообмана.
А французам мы сочувствуем. Держитесь.
